"Роджер Желязны. Теперь мы выбираем лица" - читать интересную книгу автора

- Вот без такой помощи я могу обойтись.
- Что вы сказали? - спросила Гленда.
- Ничего, - сказал я. - Бормотал про себя.
- На мгновение показалось, что кто-то был рядом с вами.
- Это ваше кельтское воображение пытается доказать свое
существование.
- Нет, - сказала она, - это то, за что я ему плачу.
Тогда я взглянул на нее, и она засмеялась. Такое вот своеобразное
чувство юмора.
Когда мы подошли к ленточной дорожке, я насторожился, но и на этот
раз никого не было видно. Мы взошли на нее и поплыли сквозь мрак, рука об
руку. Чувствовалось, что ее присутствие оказывает на меня стабилизирующее
воздействие; человеческий якорь, сдерживающий порывы моих невротических
бурь.
- Как вы себя сейчас чувствуете?
- Славно.
Через несколько минут мы добрались до перекрестка свернули на другую
дорожку, побольше. Этот наш маршрут бы освещен лучше, тут были и другие
путешественники. Еще одна пересадка и мы отправимся в сторону переходника.
Вытащить седьмую булавку... Мысль занятная, хотя и еретическая,
выпустить на волю каких-то там чудищ, которых держал на цепях Лэндж в
кромешной ночи своей души. За одно мгновение мне захотелось расхохотаться,
потом стало обидно, больно и немного смешно в быстрой последовательности.
Та часть меня, что была простым старым Энджелом, находила очень забавным
думать о женоподобном старом Лэндже в таких романтических выражениях.
Благодаря своему внешнему виду, он часто получал задание выходить на
прогулки в качестве пожилого гомика, чтобы подбирать молодых людей,
нуждающихся в исправлении состояния. Просто непостижимо думать о простом
старом Энджеле, как о сражающемся с безымянными демонами, а потом
претерпевающем более чем символический акт самоубийства, чтобы установить
связующее звено. Та часть меня, которой теперь стал Лэндж, почувствовала
себя униженной и оскорбленной. Но границы уже начинали стираться, и меня,
кем бы я ни был в конечном итоге, все это только слегка позабавило.
Хорошо, что слияние внешне происходило так гладко, хотя меня интересовало,
какие бури могут бушевать в большей, подсознательной части моего мозга.
...Вытащить седьмую булавку - значит погубить огромную работу Лэнджа
по осуществлению нашего непрерывного усилия стимулировать духовную
эволюцию человеческого сознания. Я действительно ощущал некоторое
напряжение, ибо то, что было Лэнджем во мне, противилось даже моим мыслям
на эту тему. Однако то, что не было им, продолжало строить предположения о
сущности пожертвованной части. Проблема мотылька и свечи. Личный демон
Лэнджа достался мне в наследство и ему, конечно, больше всего хотелось
услышать, как я выкрикиваю, - Зазас, Зазас, Насатанада, Зазас - слова,
настежь распахивающие Врата Ада...
А это я откуда взял? Либо от той части Хинкли, что стала моей, либо
от Лэнджа, либо из-под седьмой булавки, решил я. Словно в ответ, до меня
почти донесся голос Хинкли, цитирующий что-то из Блейка:
Но когда нашли они хмурящегося Младенца, Ужас пронесся по всей
стране: И с воплем "Младенец! Младенец Родился!" Они разбежались кто куда.
Я воспринял это, как его ответ; зловещая метафора, относящаяся к