"Альберт Зеличенок. Трудно быть Левой" - читать интересную книгу автора

энергией Вечности, и она еще далеко не на исходе. Гм. Попробуем по другим
качествам. Не бывает ли вам по утрам иногда так плохо-плохо, а порой так
хорошо-о? Не возникает ли у вас временами желания заснуть, и чтобы, когда
проснетесь, все уже было совсем по-другому? Бывает? Ну вот, а это типичные
свойства Вечного Героя, да еще и с мерлиновым синдромом. А нет ли
чего-нибудь большого, красивого, о чем бы вы очень сожалели и что особенно
хотели бы увидеть?
- Да, - грустно сказал Куперовский. - Наш новый японский телевизор.
Сегодня вечером как раз КВН. Если, конечно, в правительстве никто не
умрет.
- Ну, вот что, - рассердился чародей, - вы, конечно, как хотите, но
через 7 минут 43 секунды на троне рядом с вами материализуется демон
третьего разряда. У них сейчас сиеста, посему он, допускаю, будет сердит.
За это время я не успею отыскать достоверные координаты вашего мира, а в
любом другом месте вам придется стать Героем, хотя бы из чувства
самосохранения.
- Вечным? - уже с надеждой спросил Лева.
- Это как получится. Так как, будем рисковать или подождем демона?
- Рискнем, - ответил Лева...


...И очутился на песке. Палило солнце. Рядом на бархане стоял верблюд
и самозабвенно грыз какую-то колючку, косясь на Куперовского выпуклым
карим глазом. Все было до безобразия экзотично. Лева поднялся и отряхнул
штаны. Дромадер, видимо, воспринял это как сигнал, выплюнул недоеденную
колючку и двинулся к горизонту. Лева, потенциальный кандидат в Герои,
вздохнул и побрел вслед за ним. "Может быть, это мой верблюд? - подумал
он. - Может, волшебник напоследок расщедрился? Почему бы и нет, в конце
концов?"
Действительно: почему бы и нет? Приключение вовсе не стало бы менее
интересным, преодолей Куперовский эту часть пути верхом. Даже напротив: на
верблюде он смотрелся бы гораздо импозантнее. А еще лучше, если бы я -
авторская воля! - раздобыл бы ему где-нибудь тюрбан, халат и этакие
азиатские сапоги с загнутыми носками. Какое величественное зрелище
представлял бы тогда въезд моего героя в город! Насколько охотнее иные
поверили бы тогда всему дальнейшему. Однако даже в интересах фабулы и
красоты стиля я не могу себе позволить отступить от истины. Правда же
состоит в том, что Левушка не сумел заставить это паршивое животное
остановиться, а эксперимент по залезанию на движущегося (и больно
лягающегося) верблюда закончился провалом, хотя и обогатил искусство
верховой езды несколькими новыми кунштюками (как то: вис на зубах с
синхронными взмахами конечностей дромадера и потенциального всадника или
двойной аксель с горба в бархан на полном скаку - рискните повторить!).
Увы, истина вынуждает меня поведать читателю, что Лева вошел в Иерусалим
(через южные ворота - это примечание для любителей точности) именно так:
потным, запыленным, с выпученными от переживаний и унижения глазами,
покорно шагая - с отставанием метра в полтора - за верблюжьим хвостом.


Как раз в это время Иерусалим, как и вся Иудея, был охвачен