"Николай Зенькович. Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека" - читать интересную книгу автора

туркменскими всадниками. Корнилову они понравились, и он высказал пожелание,
чтобы из их числа был сформирован конвой, полагавшийся ему по должности.
С тех пор они вместе. Текинцы полюбили Корнилова. Хотя и пехотный
генерал, но степняк по всем повадкам. Прекрасно сидит в седле, разбирается в
лошадях. А когда туркмены узнали, что генерал знает Коран и может говорить
на их родном языке, поклялись быть преданными ему до конца.
Эскадрон конвоя представлял собой живописное зрелище. Белые косматые
папахи и малиновые халаты всадников заметно выделялись своей пестротой на
фоне серого пехотного обмундирования. Лица конвойных были неприветливыми,
глаза узкими. Безжалостным текинцам, казалось, страх был неведом. Каждого,
кто без вызова хотел попасть на прием к командующему фронтом, останавливал
зычный окрик:
- Нылза! Рэзать будым!
Восемнадцатого июля диковиные всадники выгрузились из вагонов
специального поезда, прибывшего в Могилев. Станционные служащие и
немногочисленные прохожие с изумлением уставились на невиданных здесь
конников.
У выхода из здания вокзала стоял автомобиль. В него в сопровождении
спешенных текинцев уселся маленький генерал с раскосыми глазами. Всадники в
громадных белых папахах и малиновых халатах взяли автомобиль в полукольцо.
Кортеж двинулся в сторону Ставки. Генерал Корнилов прибыл к новому месту
службы и вступил в должность Верховного Главнокомандующего русской армией.
Почему был снят Брусилов, занимавший этот высокий пост? Сказались
последствия третьеиюльского выступления большевиков и последовавшего затем
правительственного кризиса. Обожавший себя Керенский еще в бытность князя
Львова главой Временного правительства, задолго до третьеиюльских
беспорядков, в середине июня вступил в конфиденциальные переговоры с
тогдашним Верховным Главнокомандующим Брусиловым. Разумеется, не напрямую, а
через Савинкова, своего помощника по военному министерству, комиссара
Временного правительства при Ставке Верховного Главнокомандующего. Брусилову
был задан вопрос: будет ли он поддерживать Керенского в случае, если тот
посчитает необходимым возглавить революцию?
Главковерх дал отрицательный ответ, мотивируя тем, что идея
диктаторства нереальна, поскольку она будет воспринята как контрреволюция, а
это закончится солдатским бунтом и расправой над офицерами.
Тогда роль диктатора была предложена самому Брусилову. Савинков
заливался соловьем: Брусилова знает всякий, его популярность в армии
необычайно высока, он талантлив и опытен. Однако генерал и здесь ответил
отказом, заявив, что попытка установить военную диктатуру в сложившихся
обстоятельствах лишь даст решающие козыри большевикам.
Керенский, потерпев неудачу, от своей затеи не отступал. Третьеиюльские
события укрепили его в замысле "возглавить революцию своей диктатурой".
Брусилов оказался слишком осторожным, несговорчивым. Выбор пал на Корнилова.
Подходящая кандидатура по всем статьям. В правительство не метит, не
политик.
Куда ему, пехотному генералу, чей потолок - сугубо военная сфера. Вот
здесь он на месте. Керенский вспомнил свое короткое пребывание на
Юго-Западном фронте, трупы повешенных на придорожных столбах, солдатский
страх при появлении маленького генерала с его ужасным азиатским конвоем,
готовым выполнить любое приказание своего "уллы-бояра".