"Николай Зенькович. Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека" - читать интересную книгу автора

Став председателем правительства, Керенский хотел показать твердую
руку. Все надежды были на армию. С этой целью он назначил на шестнадцатое
июля совещание высших военачальников в Ставке в Могилеве. Хотел послушать,
что скажут генералы.
Выступили все приглашенные. Главковерх Брусилов, его начальник штаба
Лукомский, главнокомандующие Западным и Северным фронтами Деникин и
Клембовский, военный советник Временного правительства Алексеев, Рузский,
Савинков. Корнилов и главнокомандующий Румынским фронтом Щербачев в работе
совещания не участвовали, так как их фронты вели активные боевые действия.
Генералы в один голос потребовали упразднить солдатские комитеты и
прочие выборные органы, которые разлагали армию. Особенно резко выступил
Деникин, назвав армию не инструментом ведения войны, как ей положено быть, а
клубом для беспрерывного голосования.
В итоге совещание признало необходимым "изъятие политики из армии,
восстановление дисциплины". В воинских частях упразднялись институты
комиссаров и солдатских комитетов. Отменялась "Декларация прав солдата".
Вводились смертная казнь на фронте и военные суды в тылу.
Это были естественные меры по спасению разлагавшейся армии. Их,
безусловно, приветствовала та часть русского общества, которая считала
невозможным заключение сепаратного мира с Германией и ее союзниками.
Сторонники прекращения войны восприняли решения Ставки как покушение на
демократические завоевания. Большевики, разумеется, выступили против, что не
помешало им по прошествии некоторого времени, когда они пришли к власти,
осуществить эту программу в ходе строительства Красной Армии, за исключением
разве что пункта о комиссарах.
Генералы понимали, что приняли непопулярные решения. Глядя на них,
Керенский мучительно думал о том, кто же возьмется за исполнение этой
программы. Тягостное впечатление на него произвели слова главковерха
Брусилова, заявившего, что приказ о полевых судах и смертной казни он
подписывает, но знает - приказ этот неисполним, так как вряд ли найдутся
охотники выносить приговоры, а тем более приводить их в исполнение. Тогда и
мелькнула у Керенского мысль заменить Брусилова Корниловым. Маленький
генерал с калмыцким разрезом глаз излучал силу и волю. Керенского с его
впечатлительной, женственной натурой непроизвольно тянуло к таким людям.
Окончательное решение у министра-председателя созрело в поезде, несшемся из
Могилева в Петроград.
Через несколько дней после вступления в должность к Корнилову
пожаловали представители главного комитета Союза офицеров. Эта организация
возникла в Могилеве при Ставке в мае, когда Корнилов командовал армией на
Юго-Западном фронте. Лавр Георгиевич участвовал в ее учредительном съезде.
Члены главного комитета Союза офицеров предложили Корнилову спасти армию и
Россию. Сюда же, в Могилев, для переговоров с Верховным прибыл К.
Николаевский, председатель "Республиканского центра" - политической
организации крупных русских промышленников и банкиров. Николаевский
откровенно сказал Корнилову:
- Временное правительство не способно удержать власть в своих руках и
тем более руководить нарастающим движением... В Вас, Лавр Георгиевич, мы
видим спасение России.
Когда двенадцатого августа Корнилов приехал в Москву на государственное
совещание, ночью, стараясь быть незамеченными, в его вагон пришли