"Василий Зеньковский. Пять месяцев у власти (15 мая -19 октября 1918 г.)" - читать интересную книгу автора 106
нием, описываемой дальше в этой же главе). В том, что я выбрал сам, где было больше правды, проявлялось уже мое личное вмешательство? Конечно да - и в этом вся рискованность моей позиции (которая тем отлична от позиции Лотоцкого, что я не фальсифицировал соборных решений, не изгонял чужой мне группы - утверждение чуждого мне по духу митр. Антония (о моих новых личных отношениях с м. Антонием уже в эмиграции, неожиданно завершивших драматическую борьбу с ним, я упомяну в "эпилоге") - есть лучший пример моей лояльности - не давил на церковное мнение: я действовал лишь как отдельный член Церкви, пользуясь средствами и возможностями власти, но никогда не прибегая к насилию, к фальсификации, к подкупам и т. д.). Я глубоко уверен, что в переходные эпохи иначе действовать (т. е. как Карташев) значит просто умыть руки - и если бы Господь меня поставил быть Министром Исповеданий в будущей свободной России - я прежде всего всячески стремился бы вызвать к жизни Собор, обеспечивая, насколько, конечно, это отвечает церковному уставу - каждому течению право участия (что не относится, конечно, к отпавшим от Церкви живоцерковникам, обновленцам и даже митр. Евлогию, - подлежащим, прежде всего, церковному суду), - а в то же время собрал бы и в Министерстве лучшие (с моей точки зрения) церковные силы для активной разработки и пропаганды здоровых идей. Я потому пишу все это, что мне хочется уяснить ту "шаткую" (а по-моему - творческую, ибо свободную от всякого насилия) позицию, которую что всякий, кто умеет властвовать, но кто в то же время понимает церковность, не может превратиться ни в слугу одного церковного течения, ни в насильника Церкви, а должен, предоставляя свободу соборному управлению, "не без ума меч носить", проявлять инициативу и творческое вмешательство в жизнь Церкви. Притом на обе стороны - т. е. не только в отношении к церковной власти, но и к светской. См. дальше о борьбе моей в Совете Министров за церковную шк<олу>. Это не есть ни фашизм, ни цезарепапизм... и если бы на Украине была бы нормальная жизнь не 7,5 месяцев, а 7 лет, если бы я оставался Министром Исповеданий это время, я уверен - да простится мне эта самоуверенность - что я был бы оправдан самой жизнью. Для читателя, надеюсь, ясна теперь моя позиция в отношении к Собору. Я просил Товарища Министра, К. К. 107 Мировича, постоянно или самому присутствовать на Соборе , или заменять себя кем-либо, следил за работами Собора, а сам был лишь один еще раз, когда, по моей инициативе, Гетман посетил Собор. Гетман приготовил специальную речь - конечно, составленную в тонах "незалежной" (независимой) Украинской державы, проникнутую сильным националистическим настроением - этого ему нельзя было избежать - но вместе с тем очень корректную в отношении внутренних церковных отношений и в этой части очень |
|
|