"Мишель Зевако. Коррида " - читать интересную книгу автора

Фаусте понадобилось одно мгновение, чтобы заметить и оценить все это.
Впрочем, принцесса ничем не выдала своего удовлетворения и только еле
заметно кивнула, как бы еще раз одобряя придуманный ею план действий.
Итак, Фауста улыбалась, она была вполне довольна, мысленно говоря себе,
что этот юноша сможет стать испанским государем, способным нравиться толпе,
для которой видимость всегда заменяет реальность; кроме того, всегда
находясь подле нее, Фаусты, он попросту не сумеет превратиться в
ничтожество. Вдобавок его изящество и красота как нельзя лучше оттенят ее
женское великолепие. Они будут прекрасно дополнять друг друга, будут тем,
что называется "достойной парой".
Казалось, Эль Тореро не замечал столь пристального внимания к своей
особе. Он держался очень свободно и уверенно, и это вполне устраивало
Фаусту, для которой, впрочем, все вышеперечисленные достоинства дона Сезара
были не очень-то важны, ибо она стремилась завоевать не сердце мужчины,
каким бы привлекательным он ей ни казался, а корону, которую этот мужчина
мог ей дать. И однако слишком уж она была женщиной, слишком любила красоту,
чтобы не испытывать чувство удовлетворения при мысли, что ее венценосный
супруг будет таким изящным, сильным и мужественным.
Кроме того, всегда приятнее обольщать мужчину, который тебе нравится, -
дело в таком случае значительно облегчается.
А Фаусте предстояло не только обольстить юного принца, но и сделать это
достаточно быстро; этого требовали ее замыслы.
Его любовь к Жиральде, разумеется, являла собой некое препятствие, но
Фауста не привыкла отступать и всегда уверенно шла к своей цели. Любые
вставшие на ее пути препятствия придавали ей лишь еще больше силы и
настойчивости. Она любила бороться и побеждать.
Что же до Жиральды, то ее судьба была уже давно предрешена: Жиральда
попросту исчезнет. Может, Эль Тореро и впрямь любил ее, но смерть цыганки
вряд ли бы надолго огорчила его, так как он был молод и наверняка
честолюбив, а Фауста указала бы ему путь к испанской короне. Ему предстояло
править королевством, может быть, - воевать и одерживать грандиозные победы.
Какой бы человек сумел устоять перед таким великим соблазном?! Сколь
сильными должны были бы быть любовь и горечь утраты, чтобы столь заманчивые
перспективы не заставили навсегда отринуть прошлое?!
Фауста знала лишь одного человека, который был способен на это; звали
его Пардальяном, и равных бы ему на этой грешной земле не нашлось.
Соблазнить Эль Тореро было делом нелегким, но далеко не невозможным.
Фауста, будучи отличным знатоком человеческих душ, завораживающе-нежным
голосом спросила:
- Так это вы - господин, которого все величают доном Сезаром или Эль
Тореро?
Было что-то странное в этом ее "все величают".
- Да, это я, сударыня, - отвесив очередной поклон, отвечал юноша.
- Вы не знаете своего настоящего имени. Вы ничего не знаете о своем
происхождении, о своих родных. Вы предполагаете, что появились на свет
приблизительно двадцать два года назад, в Мадриде. Не так ли?
- Именно так, сударыня.
- Извините меня, милостивый государь, за мою нескромность. Мне
необходимо было уточнить кое-какие детали во избежание серьезных
недоразумений.