"Мишель Зевако. Коррида " - читать интересную книгу автора

- О, прошу вас, не стесняйтесь. Если вам угодно, я могу сейчас же выйти
на балкон и смею надеяться, что буду узнан толпой. Вы наверняка услышите
голоса людей, называющих меня Тореро, ибо, как вы верно подметили, "так меня
величают".
Он сказал это спокойно, без всякой задней мысли, искренне желая
доказать правоту своих слов.
Так же спокойно, мягким движением руки она указала ему на стул,
стоявший рядом с ее креслом; ясно было, что красавица вовсе не жаждет его
появления на балконе.
- Прошу вас, садитесь.
Эль Тореро послушно сел. Фауста вновь с восхищением отметила его
изысканные манеры и изящество. "В его жилах течет королевская кровь!.. Из
этого мальчишки, тешащего праздную публику, я сделаю настоящего великого
монарха", - думала она.
С площади доносились дикие вопли толпы. Осужденные приближались к месту
казни, и севильцы выражали свои верноподданнические чувства:
- Смерть!.. Смерть еретикам!.. Король! Король! Да здравствует король!..
Но последние выкрики едва ли не терялись в море ненависти беснующейся
толпы; нынче был праздник смерти, на котором полагалось публично проявлять
жестокость.
Но даже крики фанатиков не могли заглушить голоса многих сотен монахов,
поющих покаянные псалмы.
И над всем этим людским муравейником мрачно гудел зловещий колокол. Его
звон сливался с гулом толпы, заунывным пением и выкриками "виват", все это
вместе напоминало пчелиное гудение; казалось, рой пчел залетел в гостиную и
очень мешал своим шумом Эль Тореро, не доставляя, впрочем, ни малейшего
беспокойства Фаусте.
Молодой человек почувствовал некоторую растерянность. Его раздражали
колокола, жаждущая крови толпа, неизвестность - но более всего его смущала
неземная красота Фаусты. И, желая справиться со своим волнением, Эль Тореро
произнес:
- Вы были очень добры и оказали покровительство особе, чья судьба мне
не безразлична. Позвольте же мне, сударыня, прежде всего выразить вам свою
огромную признательность.
Фауста могла быть довольна: ей удалось смутить дона Сезара. Теперь она
нимало не сомневалась в своей скорой победе, ибо была убеждена, что мужчины
не умеют быть постоянными в любви. Жиральде, этой маленькой цыганочке, очень
повезло, но ее звезда уже закатилась. Малышке не на что больше рассчитывать.
Ее место в сердце юного принца займет Фауста.
Однако же этот намек на ее участие в судьбе Жиральды не доставил
принцессе большого удовольствия, и она очень холодно отвечала:
- Вы давно уже интересуете меня. И если я что-то и сделала, то уверяю
вас: только ради вас одного. Посему не стоит благодарить меня за интерес,
проявленный мною к некоей ничего не значащей для меня особе.
В свою очередь Эль Тореро задело то пренебрежение, с которым Фауста
говорила о боготворимой им девушке. Это обстоятельство немало его удивило,
так как он помнил, как восхищалась Жиральда добротой принцессы.
Задетый в своих лучших чувствах, Эль Тореро вновь обрел самообладание
и, гордо вскинув голову, сказал:
- А между тем эта, как вы изволили выразиться, "некая особа" с