"Мишель Зевако. Коррида " - читать интересную книгу автора

- О, я нисколько в этом не сомневаюсь, - благодушно сказала Фауста.
- И все-таки мне надобно многое для себя уяснить. Разрешите, сударыня,
я кое о чем спрошу вас.
- Прошу вас, сударь. Я готова ответить в меру своих возможностей, но со
всей, поверьте мне, искренностью.
- Итак, не могли бы вы мне объяснить, каким образом та самая юная
особа, - назовем ее для простоты Жиральдой, - могла бы стать причиной моей
смерти?
В это время шум на площади усилился. По всей видимости, мрачный кортеж
уже прибыл на место казни, и толпа с новой силой выплескивала свои эмоции:
кто-то кричал "Смерть еретикам!", а кто-то - славословия в адрес его
католического величества.
Ничего не ответив на заданный вопрос, Фауста величественной походкой
вышла на балкон. Едва окинув взглядом площадь, она поняла, что не ошиблась.
Слегка повернув голову в сторону Эль Тореро, который смотрел на нее крайне
удивленно, принцесса спокойно сказала:
- Подойдите, сударь, посмотрите... Дон Сезар лишь покачал головой:
- Извините меня, сударыня, но такого рода зрелища мне отвратительны.
- Уверяю вас, сударь, - тихо сказала Фауста, - что мне эти зрелища тоже
не доставляют радости. Поверьте, я вышла сейчас на балкон вовсе не из
желания полюбоваться аутодафе; прошу вас, подойдите же ко мне!
Эль Тореро понял, что она зовет его неспроста. Преодолев свое
отвращение к происходившему на площади Святого Франциска, он тоже шагнул на
балкон.
Мрачная картина открылась его взору.
Впереди приближавшейся процессии гарцевала кавалерийская рота. Вслед за
кавалерией шла вооруженная пехота. Всадники и пехотинцы должны были
оттеснять толпу и расчищать дорогу кортежу.
За солдатами шествовала вереница черных исповедников. Лица их были едва
видны из-под капюшонов; в руках они держали зажженные свечи. Впереди всех
шел великан в такой же рясе с капюшоном; он нес огромный металлический крест
с позолоченным распятым Христом в почти натуральную величину - с Христом, во
имя которого семь осужденных должны были быть казнены; казнены во имя Того,
Кто проповедовал всепрощение и любовь к ближнему.
Вся эта черная вереница громко и гнусаво распевала покаянный псалом.
За этой стаей монахов двигалась охрана святой инквизиции, имевшей свою
кавалерию и пехоту, а затем и сам суд инквизиции во главе с великим
инквизитором.
За судом инквизиции, под сияющим золотом балдахином, в праздничном
облачении нес Святые Дары епископ, а за ним - выставленные на поругание
толпы, в простых рубищах, с голыми ногами и непокрытыми головами - брели
семеро осужденных, причем каждый из несчастных сгибался под тяжестью
огромной горящей свечи.
За осужденными шли другие судьи. Затем снова - монахи, монахи, монахи;
черные, красные, зеленые, желтые рясы; лица, скрытые под капюшонами. И
опять - священники, епископы, кардиналы в красных одеждах; и все кругом
пели, кричали, завывали псалмы.
За огромной толпой монахов, окруженный тройным кордоном пищальников,
волоча ногу, шел с непокрытой головой, мрачный, в роскошном черном одеянии,
король Филипп II. По правую руку от него в некотором отдалении шагал