"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

то, что вы доставили мне случай расплатиться. Позже вы поймете мои слова,
теперь же я ничего больше не могу вам сказать. Слушайте меня внимательно Вы
отправитесь со мной, потому что я вам в руки передам свой выкуп, т.е.
вашего отца.
- Я не один. Моя младшая сестра Мари была так мужественна, что
решилась сопровождать меня, и теперь ждет меня на французском пакетботе.
- Тем лучше... чем больше будет наш караван, тем легче скроем мы наши
намерения. Вы в точности должны следовать всем моим инструкциям. Вы
вернетесь на "Эриманту", которая завтра продолжает путь свой к Пондишери,
вы подождете меня в этом городе, куда я прибуду недели через две самое
позднее. Никто не должен подозревать, что вы родственник коменданта
Гоурдвара, для чего вы должны назваться именем вашей матери, француженки,
так, кажется вы сказали.
- Это уже сделано... Сэр Джон, наш покровитель, прекрасно понял, что
мы не можем пробраться в Индию в разгар самой революции ни под видом
англичан, ни под видом детей майора Кемпуэлла, который, благодаря последним
событиям, приобрел незаслуженную репутацию, я в этом уверен. Мы записались
поэтому, в книге для пассажиров "Эриманты" под именем нашей матери.
- Которую зовут?
- Де Монмор де Монморен.
- Вы сын Дианы де Монмор де Монморен! - воскликнул Сердар, прижимая
руку к груди, как бы опасаясь, чтобы сердце его не разорвалось.
- Дианой, действительно, зовут нашу мать... почему известны вам такие
подробности?
- Не спрашивайте меня, умоляю вас... я не могу отвечать вам.
Подняв затем руки к небу, он с невыразимым восторгом воскликнул:
- О, Провидение! Те, которые отрицают Тебя, никогда не имели случая
познать мудрость Твоих непостижимых велений.
Повернувшись затем к молодому человеку, он долго и пристально смотрел
на него.
- Как он похож на нее, - говорил он себе, - да, это все его черты, ее
прелестный рот, большие нежные глаза, открытое и чистое выражение лица, на
котором никогда не промелькнуло и тени дурной мысли... А я ничего не
знал!.. Вот уже двадцать лет, как я покинул Францию... всеми
проклинаемый... изгнанный, как прокаженный... Ах! я уверен, что она никогда
не обвиняла меня... И у нее уже такие большие дети! Сколько тебе лет,
Эдуард?
- Восемнадцать.
- А твоей сестре? - продолжал Сердар, не замечая, что он говорит "ты"
молодому человеку. В голосе его теперь слышно было столько нежности, что
последний не оскорбился этим.
- Мари нет еще и четырнадцати лет.
- Да, верно... Ты говорил мне, кажется, что отец не способен на такие
вещи, как избиение в Гоурваре? Я теперь верю тебе, я слишком хорошо знаю
Диану и ее благородные чувства, она не согласилась бы сделаться женою
человека, способного на такую жестокость; я не только спасу твоего отца, но
возьму его под свою защиту; я восстановлю его невиновность перед лицом всех
людей, а когда Срахдана говорит: "это так!" никто не осмелится опровергать
его слова - ...Благодарю Тебя, Боже мой! Милосердие и справедливость Твоя
будут мне наградой за тяжелые часы испытаний.