"Луи Жаколио. В трущобах Индии " - читать интересную книгу автора

приключение, которое поставило их лицом к лицу и теперь должно было снова
натравить их друг на друга. Нет ничего удивительного, если невольно
вырвавшиеся у Сердара слова о мести, которой он ждал в течение долгих лет,
были намеком на это таинственное соперничество.
Абсолютное молчание относительно придуманного им плана являлось во
всяком случае обязательным, а потому понятно, что Фред, несмотря на всю
свою дружбу к Бобу, которого он в хорошем настроении духа называл всегда
генералом, не мог доверить ему столь важной тайны, тем более, что Боб
представлял собою живое олицетворение болтливости.
У него в жизни была также своя ненависть, о которой он рассказывал
всякому встречному и при всяком удобном случае, и если враг его до сих пор
еще ничего не знал об этом, то янки был здесь не виноват. Всякий раз, когда
с ним случалось что-нибудь неприятное, он потрясал по воздуху кулаком и
кричал таким голосом, который казался скорее смешным, чем страшным:
- Проклятый Максуэлл, ты поплатишься мне за это!
Максуэллом звали офицера, который по распоряжению высших властей
проник во дворец генерала Боба Барнета и сообщил ему о приказании
немедленно, не унося с собой ни одной рупии, покинуть дворец под угрозой
быть расстрелянным.
И Боб, который, так сказать, нашел там клад и вел жизнь праздную среди
цветов и благоуханий серали, только изредка, как начальник артиллерии
осматривая крепостные пушки времен Людовика XIV, поклялся Максуэллу вечной
местью, которую он дал себе слово удовлетворить рано или поздно.
По привычке к одной из своих бесчисленных профессий, так как в течение
своей жизни, полной приключений, он до некоторой степени примыкал и к
коммерции, - он не был бы янки без этого - он составлял в своей памяти
нечто в роде бухгалтерской книги двойной системы, к которой все свои
злоключения он вписывал в расход Максуэлла, обещая подвести баланс в первый
же раз, как только случай снова столкнет его с этим офицером.
Солнце тем временем поднималось все выше и выше на горизонте, заливая
золотисто-огненными лучами своими беспредельную равнину индийского океана и
роскошную растительность острова, казавшегося огромным букетом зелени,
томно омывающим подножие свое в огненно-металлической лазури волн. Вид,
открывающийся с вершин пика Адама на целый ряд плато, капризные
волнообразные изменения почв и долины, покрытые тамариндами, огневиками с
красными, огненными цветами, тюльпановыми деревьями с желтыми цветами,
банианами, индийскими фикусами, манговыми деревьями и цитронными деревьями,
представлял собою такое живописное и восхитительное зрелище, какое трудно
встретить в мире. Но нашим авантюристам некогда было освежать свои души
соприкосновением с великим зрелищем природы: суда, величественно
приходившие в это время по фарватеру, поглощали все их внимание. Они
наблюдали за тем, как суда, обойдя осторожно песчаные мели, загромождавшие
канал, направились к Королевскому порту и бросили наконец якорь близ самого
порта в двухстах или трехстах саженях от берега. После нескольких минут
молчаливого наблюдения Сердар положил бинокль обратно в футляр и, обращаясь
к своему другу, сказал:
- Пароходы у пристани, наконец, через четыре или пять часов должен
прибыть наш курьер. Как приятно получать время от времени известия из
Европы!
- Говори сам за себя, - отвечал Боб, - ты поддерживаешь поистине