"Луи Жаколио. Факиры-очарователи" - читать интересную книгу автора

Но Айя исчезла, не дав ответа на эту мольбу...
Больше офицер ничего не узнал.
Два года спустя он скончался от болезни печени, как говорили доктора,
от любви и горя, как утверждали его близкие друзья.
Как его ни уговаривали взять отпуск и уехать лечиться во Францию, он
отказывался, желая умереть в Индии, где родились и умерли его любовь и
надежды, до самой смерти он все ждал невозможного чуда. Знать, что где-то
есть собственное дитя, обожать его мать и не иметь возможности прижать их к
своей груди, вот что меня убивает, - говорил он за несколько дней до своей
кончины.
Утром, в день погребения, когда мы собрались, чтобы проводить его до
последнего жилища, гроб его был выставлен, по обычаю, перед домом, где он
жил, вдруг появился какой-то индус и возложил на гроб громадный венок из
жасмина, голубых лотосов и лилий и сейчас же смешался с толпой.
На это не обратили внимания, потому что катафалк и без того утопал в
цветах, но я понял, что это был последний отзвук любви, начавшейся два года
тому назад в темную, благоуханную ночь на берегу священного Ганга.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ


Коунпур - Агра - Развалины - Жара Банг - Тай-Магол - Джумма-мечетъ -
Возвращение в Чандернспор

Покинув Бенарес, мы поехали до Аллагабада берегом реки, а потом на
пароме переехали на правый берег Ганга.
Я взял с собою экипаж, в котором путешествовал и раньше: это была очень
длинная фура с покрышкой из циновок. В ней помещался мой матрац и вся наша
провизия.
Фуру тащили два черных быка, два красавца, сильных и выносливых, но
кротких, как овечки.
Со мною было трое слуг: мой нубиец, Амуду, метор Тчи-Нага, прибывший со
мною из Пондишери, и виндикара или погонщик быков по имени Чокра-Дази-Пал,
которого я нанял в Бенаресе.
Я звал его лишь последним именем, к тому же оно звучало гордо - Пал, т.
е. господин, повелитель.
А все его имя означало: маленький паж, танцующий перед господином.
Надо прогуляться на Дальний Восток, чтобы услышать такие цветистые
имена. Но так как я находил мало удовольствия в прибавлении к своим
приказаниям фразы - маленький паж, танцующий перед господином, то я просто
говорил: - Пал, запряги быков! - и т. п.

В первые три дня пути мне было трудновато примирять моих слуг.
Маленький паж не хотел слушаться ни Амуду из-за того, что тот был негр
и что на голове у него вместо волос была курчавая шерсть, ни Тчи-Нагу, под
предлогом того, что каста погонщиков быков была, по его мнению, выше касты
бохи, т. е. скороходов, из которой был мой метор.
Я привык пускаться в путь с восходом солнца, в день, назначенный для
отъезда, я встаю и вижу, что ничего не готово. Амуду заявляет, что Пал не