"Анатолий Жаренов. Обратная теорема ("Кладоискатели" #1) " - читать интересную книгу автора

- Н-да, - крякнул Шухов. Старик и Кожохин уже прошли в горницу, он
двинулся за ними. В просторной комнате с темными иконами в углу главное
место занимала высокая железная кровать со взбитыми подушками, с кружевами,
подзорами и еще с какими-то занавесочками на спинках. Напротив - диван.
Посредине комнаты круглый стол, накрытый ковровой скатертью, стулья с
гнутыми спинками расставлены возле свободных стен. Над кроватью - фотографии
под стеклом. Комаров - молодой, усатый - сидит. Рядом, положив ему руку на
плечо, стоит жена. Голый мальчик, задрав одну ножку, лежит на животе. Снова
Комаров и жена. Мальчику уже лет пять. Он сидит на коленях у матери в
матросском костюмчике. Еще какие-то лица. "Живут, как в тридцатые годы", -
подумал Шухов, усаживаясь и еще раз обегая взглядом комнату, лакированный
красный платяной шкаф, витую этажерку с безделушками на полках, сундук,
окованный блестящими железными полосами. Задрипанный вид хозяина всей этой
благодати давно канувших в Лету времен плохо гармонировал с обстановкой
квартиры. Шухов подумал, что старику лучше подошла бы приказчичья поддевка и
мягкие сапоги гармошкой. Может, и есть они у него, хранятся где-нибудь в
нафталиновых глубинах сундука, пересыпанные для верности еще и махоркой.
Может, надевает их старик в бессонные ночи и бродит призраком по дому,
вспоминая то, что было и быльем поросло. Впрочем, чушь все это. Давно
приспособился старик к современности. Медом торгует. Деньги на сберкнижке
держит. Телевизора, правда, в квартире нет. Но и до этого дойдет. Сына вот
женить надумал. А что это за существо, сын его? Где он, кстати?
Комаров поправил фитиль в лампадке, перекрестился истово и уселся на
копчик стула, ожидая вопросов. Кожохин переглянулся с Шуховым.
- Говорите, Павел Михайлович, - сказал он. - Я еще утром набеседовался.
Шухов провел ладонью по узорчатой скатерти, разглаживая невидимые
складки, прикинул, с чего лучше начать разговор, и спросил, как бы между
прочим:
- Назарова давно знаете?
- А зачем мне его знать? Жил себе и жил... Ты мне скажи вот: за горелое
кто платить будет? Аль самому мне прикажешь? Тут рублей на пятьсот ремонту
будет.
- Заладила сорока, - буркнул Кожохин. Шухов укоризненно взглянул на
него. Кожохин умолк.
- Насчет оплаты я вам ничего не скажу, - заметил Шухов. - Это не наша
компетенция. Мы с вами говорим как со свидетелем по делу...
- Это как? - визгливо перебил его старик. - Какой я вам свидетель? Вы
меня сюда не впутывайте. Никаких дело в ваших знать не знаю и знать не хочу.
Разговора не получалось, Комаров увиливал от прямо поставленных
вопросов, божился, кричал, требовал деньги на ремонт купленного дома, ругал
милицию, недвусмысленно давая понять Шухову, что им с Кожохиным пора бы
удалиться из его апартаментов. Шухов уже начал подумывать о том, что они зря
теряют время, что старик им не помощник, пока одно оброненное Комаровым
слово не заставило его насторожиться. И не столько само словечко, которое
было всего-навсего рядовым матерным, сколько интонация, с какой его произнес
старик.
Словечко-то пустышка, конечно. Так, бранная характеристика Назарова. Но
тон! Какой тон! Словно вдруг приоткрылся плотный занавес, и Шухов на секунду
увидел актера, снявшего маску, чтобы вытереть потное лицо. Нет, не зря