"Леонид Жариков. Червонные сабли (Повесть) " - читать интересную книгу автора

спросят, откуда узнала, скажи - буденновец объявил. Поняла? Ну, всего тебе
хорошего, мамаша.
- В час добрый, детка, - проговорила женщина, и глаза ее заблестели от
слез.
Чем ближе было к центру города, тем заметнее менялся его облик. Уже
попадались каменные двухэтажные дома с черепичными крышами. Потянулась
булыжная мостовая, ухабистая, поросшая травой.
Прежде чем выехать на главную улицу, которая по-юзовски называлась
Первой линией, всадник придержал коня, поправил увядающие тюльпаны на шапке
и, приняв важную осанку, поехал дальше.
На Первой линии тротуары были выстланы квадратными каменными плитами,
которые лопнули и горбатились. Улица лежала седловиной и дальним концом
упиралась в завод. Но не дымили закопченные трубы. Завод не работал, и все
вокруг было запущено, грязно. Только белые акации в весеннем цвету украшали
городок. От пряного аромата сладко кружилась голова.
Лошадь цокала копытами по булыжной мостовой, а буденновец пытливо
вглядывался в лица прохожих, останавливал коня и спрашивал:
- А как тут, будьте добры, проехать на улицу Нахаловку?
Ему объясняли. С серьезным видом он кивал головой:
- Благодарствую.
И ехал дальше, усмехаясь про себя: уж кто-кто, а он с завязанными
глазами найдет родную Нахаловку, только завернуть за угол и ехать вниз, к
речке Кальмиус. Но всадник не спешил, наслаждался видом города своего
детства...
Против Сенного базара, вдоль тротуара, расселись торговки семечками.
Под развесистой акацией сидела девочка в длинном, до пят, цветастом платье.
Перед ней на табуретке были разложены самодельные сладости - петушки на
палочках. Мухи осаждали товар и саму торговку, донимали лохматую собаку,
дремавшую тут же. Собака клацала зубами, ловя мух, а девочка о чем-то
задумалась, глядя на свои дешевые угощения.
Буденновец остановил коня и, не отрываясь, смотрел на маленькую
торговку, потом усмехнулся и спросил:
- Почем петушки с мухами?
- Пятьсот тыщ... - машинально ответила она, и лишь тогда до нее дошел
оскорбительный смысл вопроса.
Она сердито вскинула на всадника большие черные глаза, чтобы отбрить
нахала, но вместо этого замерла с открытым ртом.
Всадник сидел подбоченясь, играя серебряной шпорой и выставив наперед
устрашающую кобуру маузера.
Девочка вскочила, опрокинула табуретку с петушками и бросилась наутек.
Лохматая собака, не поняв, что случилось, тоже подхватилась, гавкнула на
ходу и помчалась за хозяйкой.
- Тонька! Чего ты спуталась? Это я!
Девочка бежала, путаясь в длинной юбке, падала и снова поднималась.
- Малахольная... - растерянно произнес всадник, пришпорил коня и поехал
следом.
На углу окраинной улочки он остановил коня и молча глядел на корявые
глиняные хатки, на тесные дворики, заросшие лебедой, и глаза его влажнели от
непрошеных слез. Вон как сгорбилась от старости родная землянка, накренился,
ушел в землю ветхий сарай. На улице ни души. Чья-то курица копалась у