"Алексей Жданов. Космическая сказка Тапа" - читать интересную книгу автора

печально падала звезда... И каждый человек мог узнать свою судьбу и свой
характер по расположению светил в день его рождения. Руководствуясь
данными небесного тома, человек жил, совершал дела в бренном мире и ясно
видел свой конец. Удивляло Дональда всегда и постоянство звезд. Казалось
они прикреплены намертво к слегка вращающейся сфере, как кусочки стекла в
витраже, составляют панно. Здесь, за потолком и стенами сектора обозрения,
он не видел звездного неба, - здесь заварилась какая-то каша из звезд. Он
не мог понять, куда подевались Цефей, Андромеда, Большой Пес? Где Пегас,
Лебедь. Персей, Киль?.. Где дома Зодиака? Где Овен, Лев, Дева, Скорпион?
Все перемешалось: лопнула арматура, рассыпалось панно... И страшнее всех,
ужаснее, фантасмагоричнее изменился Водолей!
Его с самого начала полета, с первых шагов к неприютной звезде, никак не
покидало гнетущее чувство страха, словно он совершал что-то невозможное,
недопустимое, дерзкое, оскорблял святыню. Из четырех космонавтов
межзвездного пилигрима двое - Тина и Поль - были рождены весною, Сергей -
летом, а Дональд (именно Дональд!) родился зимой, в январе, под знаком
Водолея. Не он один имел в детстве болезненное пристрастие к старинным
гороскопам, не он один самозабвенно погружался средь бела дня в чарующую
глубину астральных знаков, а ночью - жадно искал в темноте неба родное
созвездье, но кому еще кроме него, выпала на долю нелегкая кощунственная
участь (или кто получил право?) подлететь вплотную к своей звезде и на
расстоянии протянутой руки увидеть с ужасом ее ослепительный разгневанный
лик?
Он был дитя. И смотрел на жизнь как дитя - сквозь зеркальные очки
неприятия существующей реальности. На своем веку он прошел сквозь столько
всяких передряг и столько всяческих жизненных гадостей испытал на
собственной шкуре, что, в общем, знал о жизни немножко больше, чем нужно
знать о ней нормальному человеку. Ему исполнилось двадцать, когда он
заканчивал школу космонавтов, но он не отличался решительностью и силой
воли; полет к звездам ему не светил. Он бросился в науку, провел ряд
головокружительных экспериментов, стал даже знаменит в медицинских кругах,
но то была слава крошки Цахеса: не прошло и полгода, как его коллега
опроверг его открытие, и теперь над ним уже смеялись те, кто раньше
восхищался... Тогда он вернулся в Школу с желанием настойчиво работать -
не для того, чтобы стать выносливым, решительным, здоровым, а чтобы
обрести спокойствие и твердость духа и перестать быть аникой-воином. А
добился непреднамеренного - ему предложили звездный рейс... и он не
отказался, успел только по глупому сентиментальному обычаю всех
космонавтов поклониться и попрощаться с Землей, дружески похлопав по ней
ладонью, - не грусти, мол, старуха, не навеки... Короче говоря он стал
взрослым, но ухитрился остаться ребенком, наивным и чистым. И окружающий
его мир казался ему сказочным.
Он любил, например, сидеть также в исследовательской лаборатории, но не
работать, нет, - а наблюдать за приборами. "Голубая Амадина"
представлялась ему скорее волшебным домом, нежели космическим кораблем. Он
здесь на каждом шагу сталкивался с феями, колдунами и гномами. И хотя
поначалу казалось, что они застылы и неподвижны, он знал, что они живут
своей тихой сказочной жизнью. Вот, например, удивительный аппарат
эрстедметр, занимающий почетное место в приборной доске измерения
магнитного поля. Он весь из себя как маленький человечек, забавный пузан с