"Лев Жданов. Грозное время (Роман-хроника 1552-1564 гг.) " - читать интересную книгу автора

будет она!.. - даже ногой притопнув, отрезал властолюбивый, избалованный
долгой диктатурой над Иваном фанатик-поп.
- Вон оно что?... - протяжно произнес Макарий. - Ну, этого мне не
сказал Данило. Сказывай, сказывай, что там у вас решено, как слажено? Може,
тогда и я, чтобы горшего зла избежать, пойду на малое, на легчайшее.
- Ну вестимо... Так и след... Так оно и надоть!..
- А уж коли надоть, так и подавно! - с незаметной усмешкой произнес
владыка. - Говорите ж, как дело обстоит?
- Да вот, Алеша поведает тебе, владыко.
Адашев, внимательно следивший не только за каждым словом обоих
собеседников, но и за малейшим изменением в выражении лица у того и у
другого, скромно заговорил:
- Сдается мне, горячность да прямизна отца протопопа в сомнение ввели
тебя, отче-господине. Ни на что не пришли мы склонять, а благословения и
совета твоего испросить. Велика мудрость твоя. Не единожды и нам, как и всей
земле, она в помощь бывала. Как сыну с отцом родным, дозволь поговорить с
тобой, владыко, а никак инако...
Кротко, ласково кивая головой, слушал Адашева Макарий, искренно
любивший этого умного, чистого душой и нравами человека. Пользуясь
Сильвестром, незаметно для того самого, Макарий всегда при этом опасался,
что поп, по известного рода ограниченности и умственной близорукости, по
грубости душевной, перетянет нитку или будет сбит вредными, опасными людьми
и вместо пользы станет приносить вред Ивану и земле Русской. А для Макария,
вышедшего из простонародья, родина и благо государства Московского были выше
всего. Насчет Сильвестра не ошибся старик. В Адашеве владыка был больше
уверен, как в сознательном, бескорыстном помощнике. Но события последних
дней, заговор бояр в пользу Владимира, созревший в дни болезни царя,
заговор, о котором прекрасно знал Макарий, не хуже Сильвестра, наконец,
участие в заговоре Адашева - все это поколебало веру Макария в ум и в
совесть Алексея.
Владыка надеялся, что можно еще повлиять на Адашева и ждал, когда тот
придет к нему. Теперь желаемый случай представился. Если Адашев не продал
себя за выгоды, если он искренно заблуждался, полагая благо земли в перемене
порядка престолонаследия, Макарий надеялся уговорить Алексея, открыть ему
глаза, чего никак невозможно добиться с упрямым, ограниченным Сильвестром.
Этот старик если уж выскочил из колеи, так основательно и навсегда. Вот
почему Макарий в свою очередь не только стал слушать, что говорит ему
молодой постельничий царя, в сущности бывший одним из первых людей земли, -
но старался проникнуть в душу говорящего, прочесть думы и угадать заветные
чувства его. И неподдельною любовью зазвучали слова Макария к Алексею:
- Говори, говори, любимое мое чадо! Да поможет мне Господь понять тебя
и вразумить душу твою по Его святой воле!
- Не бунт затеваем мы, владыко, не новое что вводить собираемся, не
старину рушим али противимся воле царской и слову Божию, земле родной на
погибель. Нет! Первый бы я всякого казнить повелел, кто затеет лихие дела
неподобные. И напрасно ты с сумленьем принял речи брата моего и Протопоповы.
Вот, я все скажу по ряду тотчас.
- Говори, говори, я слушаю...
- Да много и толковать не приходится. Ты, отче, не хуже нашего про все,
чай, осведомлен? Ну вот! - заметя утвердительный кивок Макария, подхватил