"Андре Жид. Изабель" - читать интересную книгу автора

чуть поблефовать; г-жа Сент-Ореоль с блеском в глазах, раскрасневшись, с
дрожащим подбородком, играла дерзко, азартно; когда у нее шла действительно
хорошая игра, она ударяла меня под столом по ноге; м-ль Олимпия пыталась ей
сопротивляться, но ее сбивал с толку пронзительный голос старушки, которая
вместо того, чтобы объявить новое число, кричала:
- Вердюр, вы лжете!
Каждый раз в конце первой партии г-жа Флош, посмотрев на часы, как
будто и впрямь уже было пора, звала:
- Казимир!Время, Казимир, тебе пора!
Мальчик словно с трудом приходил в себя от летаргического сна, вставал,
протягивал вялую руку мужчинам, подставлял лоб дамам и выходил, волоча ногу.
Когда г-жа Сент-Ореоль призывала нас к реваншу, подходила к концу
первая партия в кости, в этот момент г-н Флош садился иногда вместо своего
родственника; ни г-н Флош, ни аббат не объявляли свою игру, с их стороны
было слышно лишь, как в рожке. и по столу гремят игральные кости; г-н
Сент-Ореоль, погрузившись в кресло, что-то говорил или напевал вполголоса и
иногда неожиданно так сильно и резко совал в огонь каминные щипцы, что
горящие угли разлетались далеко по полу; м-ль Олимпия бросалась к месту
события и исполняла то, что г-жа Сент-Ореоль элегантно зазвала танцем
искр... Чаще всего г-н Флош не мешал схватке барона с аббатом, оставаясь в
кресле; с моего места я мог видеть его, но не спящим, как он утверждал, а
спрятавшим от света голову; в первый вечер во вспышке пламени, неожиданно
осветившей его лицо, я увидел, что он плачет.
_______________
* Рожок, в котором перемешиваются игральные кости. _______________
В четверть десятого, когда безик подходил к концу, г-жа Флош гасила
лампу, м-ль Вердюр зажигала свечи в двух подсвечниках и ставила их по обе
стороны от играющих.
- Аббат, не задерживайте его допоздна, - хлопнув веером по плечу
своего мужа, бросала г-жа Сент-Ореоль.
С первого вечера я счел корректным подчиняться сигналу дам, оставляя
игроков продолжать схватку, а г-на Флоша, который поднимался в спальню
последним, в его раздумьях. В прихожей каждый брал по подсвечнику, дамы, как
и утром, с реверансом желали мне спокойной ночи. Я поднимался в спальню, а
вскоре слышал, как поднимаются к себе мужчины. Потом все стихало. Но еще
долго после этого из-под некоторых дверей просачивался свет. Однако еще и
через час, если по какой-либо необходимости приходилось выйти в коридор,
можно было натолкнуться на г-жу Флош или м-ль Вердюр в ночном туалете,
занятых последними заботами по дому. А еще позже, когда, казалось, уже все
огни потушены, в окне маленького чуланчика, который выходил на улицу, но в
который нельзя было попасть из коридора, можно было увидеть, как в китайском
театре теней, силуэт орудовавшей швейной иглой г-жи Сент-Ореоль.
IV

Мой второй день в Картфурше повторял почти точь-в-точь час за часом
предыдущий; однако любопытство, которое в первый день я еще мог испытывать к
тому, чем занимались его обитатели, резко упало. С утра моросил мелкий
дождь. Прогулка не состоялась, к беседе с дамами я полностью потерял интерес
и почти весь день провел за работой. Мы едва обменялись несколькими фразами
с аббатом, это было после обеда, когда он пригласил меня выкурить сигарету в