"Андре Жид. Тесей" - читать интересную книгу автора

тропами логики. Я устал блуждать в горизонтальной плоскости. Я ползаю, а
хотел бы взлететь, покинув свою тень, свои выделения, сбросить груз
прошлого! Меня притягивает к себе лазурь, о, поэзия! Я чувствую, что меня
тянет вверх. Как бы ты ни возвышался, разум человеческий, я подымаюсь туда.
Мой отец, знаток механики, может помочь мне в этом. Я полечу один. У меня
есть отвага. Я все беру на себя. Иного способа выбраться нет. Ясный ум,
слишком долго находившийся в путах проблем, ты вот-вот устремишься ввысь по
непроторенной дороге. Я не знаю, что это за магнит, который притягивает
меня, но знаю, что есть одна только конечная остановка - это Бог".
Тут он стал пятиться от нас назад к пологу и, приподняв, опустил его за
собой.
"Бедное дитя, - сказал Дедал. - Поскольку он считал, что уже не
сможет выбраться из лабиринта, не понимая, что лабиринт этот в нем самом, я
по его просьбе ему крылья, которые дали возможность ему улететь. Он думал,
что ему не найти другого выхода, кроме как через небо, раз все земные пути
перекрыты. Я знал за ним эту предрасположенность к мистике и не удивился его
желанию. Желанию, так и не удовлетворенному, как ты мог понять из его речей.
Вопреки моим наставлениям он захотел подняться слишком высоко и переоценил
свои силы. Он упал в море. И погиб".
"Как же так? - воскликнул тут я. - Я только что видел его живым".
"Да, - продолжил он, - ты видел его, и он показался тебе живым. Но он
мертв. И тут, Тесей, я опасаюсь, что разум твой, хотя и греческий, то есть
восприимчивый и открытый для любой истины, не сможет уследить за мной, ибо и
сам я, признаюсь тебе в том, положил немало времени на то, чтобы понять и
принять следующее: каждый из нас, чья душа, когда взвесят ее на высших
весах, и она не будет признана, живет не только одною своею жизнью. Во
времени, в чисто человеческом плане, каждый развивается, исполняет
уготованное ему предназначение, затем умирает. Но этого времени не
существует в ином плане - истинном, вечном, где фиксируется каждый
выдающийся поступок, отличающийся наивысшей ценностью. Икар был еще до
своего рождения и остается после смерти воплощением человеческого
беспокойства, поиска, поэтического взлета, которые составляют существо всей
его краткой жизни. Он сыграл свою игру как положено; но он не кончился на
себе самом. Так всегда происходит с героями. Их поступок продолжает жить и,
подхваченный поэзией, искусством, становится вечным символом. Потому и
охотник Орион все так же преследует на элисийских асфодельных полянах
зверей, которых убил еще при жизни; а на небесах пребудет он вечно
созвездием в виде пояса. Потому и Тантал остается навсегда страждующим, и
Сизиф без конца катит к недостижимой вершине без конца скатывающийся обратно
тяжелый камень забот, что одолевали его, когда он был коринфским царем. Ибо
знай, что в аду нет иного наказания, кроме как постоянно снова начинать
дело, не завершенное при жизни.
Возьмем, к примеру, фауну - всякое животное может спокойно умереть, и
при этом его вид, где у всех то же обличье и те же повадки, никак не
пострадает, поскольку среди зверей нет индивидуальностей. Иначе у людей, где
единственное, что принимается в расчет, - это индивидуальность. Потому-то
Минос ведет сейчас в Кноссосе такую жизнь, которая готовит его к карьере
судьи в Аду. Потому-то и Пасифая, и Ариадна так послушно подчиняются своей
судьбе. Да и ты, о Тесей, хоть и кажешься, и сам считаешь себя таким
беззаботным, не уйдешь, как не ушли Геркулес, Ясон и Персей, от рока,