"Андре Жид. Возвращение из СССР" - читать интересную книгу автора

поводам (суп в столовой холодный, читальный зал в клубе плохо выметен), эта
критика состоит только в том, чтобы постоянно вопрошать себя, что
соответствует или не соответствует "линии". Спорят отнюдь не по поводу самой
"линии". Спорят, чтобы выяснить, насколько такое-то произведение, такой-то
поступок, такая-то теория соответствуют этой священной "линии". И горе тому,
кто попытался бы от нее отклониться. В пределах "линии" критикуй сколько
тебе угодно. Но дальше - не позволено. Похожие примеры мы знаем в истории.
Нет ничего более опасного для культуры, чем подобное состояние умов.
Дальше я скажу об этом.
Советский гражданин пребывает в полнейшем неведении относительно
заграницы10. Более того, его убедили, что решительно все за границей и во
всех областях - значительно хуже, чем в СССР. Эта иллюзия умело
поддерживается - важно, чтобы каждый, даже недовольный, радовался режиму,
предохраняющему его от худших зол.
Отсюда некий комплекс превосходства, несколько примеров которого я
приведу ниже.
Каждый студент обязан изучать иностранный язык. Французский в
совершенном небрежении. Им положено знать английский и в особенности
немецкий. Я был удивлен, услышав, как плохо они говорят на нем. У нас
школьники знают его лучше.
Мы спросили об этом одного из них и получили такое объяснение
(по-русски, Джеф Ласт нам переводил): "Еще несколько лет назад Германия и
Соединенные Штаты могли нас чему-нибудь научить. Но сейчас нам за границей
учиться нечему. Зачем тогда говорить на их языке?"11
Впрочем, если они все же небезразличны к тому, что делается за
границей, все равно значительно больше они озабочены тем, что заграница о
них подумает. Самое важное для них - знать, достаточно ли мы восхищаемся
ими. Поэтому боятся, что мы можем не все знать об их достоинствах. Они ждут
от нас не столько знания, сколько комплиментов.
Очаровательные маленькие девочки, окружившие меня в детском саду
(достойном, впрочем, похвал, как и все, что там делается для молодежи),
перебивая друг друга, задают вопросы. И интересуются они не тем, есть ли
детские сады во Франции, а тем, знаем ли мы во Франции, что у них есть такие
прекрасные детские сады.
Вопросы, которые вам задают, иногда настолько ошеломляют, что я боюсь
их воспроизводить. Кто-нибудь может подумать, что я их сам придумал. Когда я
говорю, что в Париже тоже есть метро, - скептические улыбки. "У вас только
трамваи? Омнибусы?.." Один спрашивает (речь уже идет не о детях, а о вполне
грамотных рабочих), есть ли у нас тоже школы во Франции. Другой, чуть более
осведомленный, пожимает плечами: да, конечно, во Франции есть школы, но там
бьют детей, он знает об этом из надежного источника. Что все рабочие у нас
очень несчастны, само собой разумеется, поскольку мы еще "не совершили
революцию". Для них за пределами СССР - мрак. За исключением нескольких
прозревших, в капиталистическом мире все прозябают в потемках.
Образованные и очень благовоспитанные девочки (в "Артеке", куда
допускаются только избранные) удивлены, когда в разговоре о русских фильмах
я им сообщил, что "Чапаев" и "Мы из Кронштадта" имели в Париже большой
успех. Им ведь говорили, что все русские фильмы запрещены во Франции. И,
поскольку им говорили об этом учителя, я вижу, что девочки сомневаются не в
их, а в моих словах. Французы - известные шутники!