"Андре Жид. Возвращение из СССР" - читать интересную книгу автора

выравнивается, но с трудом. Впрочем, люди в СССР, похоже, склонны покупать
все, что им предложат, даже то, что у нас на Западе показалось бы
безобразным. Скоро, я надеюсь, с ростом производства увеличится выпуск
хороших товаров, можно будет выбирать, и одновременно с этим будет
уменьшаться выпуск плохих.
Вопрос о качестве относится особенно к продуктам питания. В этой
области предстоит еще много сделать. Но когда мы пожаловались на плохое
качество некоторых продуктов, Джеф Ласт, приехавший в СССР уже в четвертый
раз после двухлетнего перерыва, напротив, с восхищением отозвался о
достигнутых успехах. Овощи и в особенности фрукты если не совсем плохие, то,
по крайней мере, за редким исключением, неважные. Очень много дынь, но
безвкусных. Вино, в общем, хорошее (вспоминается, в частности, прекрасное
Цинандали в Кахетии). Пиво сносное. Копченая рыба (в Ленинграде) прекрасная,
но не выдерживает транспортировки.
Пока не было необходимого, разумно было не заниматься излишествами.
Если в СССР ничего не сделано для удовлетворения гурманских вкусов, так это
потому, что элементарные потребности еще не удовлетворены.
Вкус, впрочем, развивается только тогда, когда есть возможность выбора
и сравнения. Выбирать не из чего. Поневоле предпочтешь то, что тебе
предложат, выхода нет - надо или брать, что тебе дают, или отказываться.
Если государство одновременно производитель, покупатель и продавец -
качество зависит от уровня культуры.
И тогда, несмотря на весь свой антикапитализм, я думаю о тех людях у
нас - от крупного промышленника до мелкого торговца, - которые с ног
сбиваются и мучаются одной мыслью: что бы еще такое придумать, чтобы
удовлетворить публику? С какой изощренной изобретательностью каждый из них
ищет способа свалить конкурента! Государству же до этого дела мало - у него
нет конкурентов. Качество? "Зачем оно, если нет конкуренции?" - говорят нам.
Именно так, очень бесхитростно, объясняют нам плохое качество всего
производимого в СССР, а заодно и отсутствие вкуса у публики. Если бы даже
вкус и был, что бы изменилось? Нет, прогресс будет здесь теперь зависеть не
от конкуренции, а от возрастающей требовательности, которая, в свою очередь,
будет увеличиваться с ростом культуры. Во Франции этот процесс, несомненно,
шел бы быстрее, потому что требовательность уже есть.
И вот еще что: в каждой советской республике было свое народное
искусство. Что с ним стало? Из-за эгалитарных тенденций долгое время с ним
отказывались считаться. Но сейчас к национальным искусствам снова
возрождается интерес, их поощряют, их возрождают и, кажется, понимают их
непреходящую ценность. Разве не было бы проявлением разумной дальновидности
вновь вернуться к образцам этого искусства, восстановить, например,
старинные рисунки на тканях и предложить их публике? Трудно представить
что-нибудь более глупо-буржуазное, более мещанское, чем нынешняя продукция.
Витрины московских магазинов повергают в отчаяние. Старинные же ткани с
рисунком, нанесенным вручную, прекрасны. Это было народное ремесло, но это
было искусство.
Возвращаюсь к москвичам. Иностранца поражает их полная невозмутимость.
Сказать "лень" - это было бы, конечно, слишком... "Стахановское движение"
было замечательным изобретением, чтобы встряхнуть народ от спячки (когда-то
для этой цели был кнут). В стране, где рабочие привыкли работать,
"стахановское движение" было бы не нужным. Но здесь, оставленные без