"Сергей Жигалов. Бродячие собаки " - читать интересную книгу автора

кобелишко, опрокинулся на спину, затряс лапами. Пополз к Ласке на брюхе,
всем своим видом выражая щенячью радость от встречи. Ласка взбежала повыше,
склонив голову и отвалив на сторону калач хвоста, с недоумением глядела на
ползущего к ней, гримасничавшего кавалера. Когда он подполз, благосклонно
позволила себя обнюхать. В лунном свете лезвием взблеснула волчья улыбка.
С той ночи Трехлапый и Ласка не расставались. Ощущение могучей дикой
силы притягивало ее к волку. Трехлапый же от общения с молодой веселой сукой
будто обрел вторую молодость.
Дружно накатила весна. По ночам низко с присвистом крыльев тянули
косяки уток. Снег оседал, отступал с бугров в низины. Заворочались,
зазмеились, загудели овраги. Повылезали из нор суслики, кроты. Загагакала,
закрякала на озерах и речках перелетная дичь. Проще стало с добычей.
Трехлапый изощрялся в охотничьих приемах. Однажды Ласка издали
наблюдала, как Трехлапый в затоне на мелководье будто сошел с ума. Он высоко
подпрыгивал, падал на спину в фонтанах брызг. Бестолково колотил по воде
лапами. Табунок крякашей, привлеченный волчьей акробатикой, тянул шеи, плыл
к нему. Молодой бойкий селезень оказался совсем близко. Трехлапый взметнулся
серой молнией, изумрудный красавец закричал, забил крыльями, перехваченный
поперек страшными челюстями...
После пиршества они лежали на солнечном склоне, приминая желтые
одуванчики. Ласка вытянулась перед обожателем, вылизывая ему с морды пух. Из
долины тянул ветерок. Над холмами колоколили жаворонки. Под солнечными
лучами звери дремали, чутко ловя долетавшие от дальнего села рокот машин,
голоса. Когда они уходили к ручью, на лежку слетались скворцы. Выдергивали
клювами влипшие в землю клочья линялой шерсти, тащили в гнезда.
Волк с каждым днем набирался сил. Бока круглились, шерсть блестела на
солнце. Безалаберным щенком он прижимался мордой к земле, приглашая Ласку к
игре. Припадая на култышку, носился за ней по проталинам, расшвыривая грязь
и топча одуванчики. Соития с сукой, ее любовь полнили волчье сердце
безмерной дерзостью. Волк все чаще подолгу стерег глазами темневшие за
распадком холмики барсучьих нор.
Волк вспомнил о существовании в отроге долины старого могучего барсука.
Раньше Трехлапый не раз подходил к барсучьим норам. Обнюхивал отполированные
брюхом матерого зверя лазы. Из теплой глубины норы пряно и густо пахло
барсуком. Волк помечал территорию и бежал дальше. Глубоко вдавленные во
влажную землю следы, широкий шаг упреждал Трехлапого о силе и свирепости
хозяина норы.
Много лет назад барсучонок впервые выбрался из-под земли на белый свет.
Пустой сверкающий мир слепил щенка, заставлял прижиматься атласным брюшком к
палой листве. Барсучок грел худенькие бочка на солнышке, когда полая вода
сорвала речную плотину, разлилась по пойме и затопила взгорок, где жила
барсучья семья. Ошпаренный ледяной водой, он вскарабкался на вывернутую
ураганом осину, и его понесло вниз по старице. Осину кружило, ударяло о
деревья. Над мокрым, намертво впившимся когтями в кору барсучонком кружили и
орали вороны, норовя клюнуть в голову. Он задирал вверх грязное рыльце и
клацал зубешками, вороны взмывали вверх, обдавая зверька всплесками холода
от взмахов крыльев. И не было для него на свете зверя страшнее орущей
вороны...
Осину прибило к бобриной плотине. По мокрым ветвям он перебрался на
сушу. На солнечном склоне холма вырыл себе нору. Настало время, и он привел