"Сергей Жигалов. Бродячие собаки " - читать интересную книгу автора

рыжий по кустам мелькает. Прицелился: бот! Лисовин кубарем. Подошел, Ласка
лежит в крови, вытянулась...
Всю ночь промучился. Затемно опять на лыжи и в холмы побежал. Если по
следу вернулась, около рукавиц ляжет и будет лежать. Рукавицы валялись
побелевшие от инея. Ласки не было.
Ласку егерь взял месячным щенком, не больше рукавицы. И она, вихляясь
рыжим тельцем, пуская лужицы, зашлепала прямо в сердце к егерю. Со щенком
Венька вел себя строго. Трепал за ухо, подшлепывал. Ласка скоро признала в
нем вожака. По голосу научилась определять настроение хозяина. Когда Венька
ворчал, громко топал, хлопал дверями, Ласка растворялась. Но когда хозяин
садился на бревна в огороде, она была тут как тут. Клала ему на колено
голову. Смотрела в лицо своими бойкими ореховыми глазами. Вздыхала вслед за
хозяином.
- Ну, хитрюшка... Ну, красавица.
В ответ Ласка двигала бровями, будто силилась понять, что говорит
хозяин.
Егерь не переставал удивляться собачьей сообразительности. Еще никаких
сборов, ни ружья, ничего, а она уже от радости нарезает круги по двору.
Лает, скребет лапой ворота: чего ты там вошкаешься, хозяин, мочи нет тебя
ждать.
Ласка по белке шла, шла и по зайцу. Но особенно любила гонять лис.
Отрезала от нор и гоняла до тех пор, пока не выставляла под выстрел.
"Только что не говорит", - изумлялись мужики. Как-то тольяттинские
охотники промазали по зайчонку-листопаднику, которого выгнала на них Ласка.
"Она остановилась, презрительно поглядела на нас, плюнула и убежала", - как
рассказывали сами стрелки. Через час принесла им задушенного зайца и бросила
у машины.
Ну не было второй такой собаки ни у кого.
Не вернулась она ни через день, ни через два, ни через неделю. Венька
всех знакомых охотников по три раза обзвонил. Села вокруг объездил. К бабке
Даниловской гадать смотался. Банку меда отвез. Пригадала, что жива.
Найдется. После визита к бабке егерь вроде как повеселел. Немного есть стал.
Но лицом все равно был темен.
Танчура и ругалась, и плакала. По ночам звала из спальни. Но Венька,
подогнув колени, жался на диване. Будто жена была виновата в пропаже Ласки.


Глава вторая

... Ласка летела за косулями. Перед самой мордой мелькали белые
зеркальца, напрягавшиеся в беге точеные ляжки. В глаза летела из-под копыт
снежная крошка. От разгоряченных козьих тел пряно пахло потом и страхом.
Дикие инстинкты ярым пламенем полыхали в каждой напрягшейся в беге клеточке.
Догнать, нырнуть под брюхо, полоснуть клыками. Опрокинуть, впиться в
напрягшуюся узкую шею. И рвать, рвать обезумевшую от ужаса трепетную плоть,
захлебываться пульсирующей кровью.
Козы пробивали наст узкими копытцами, запинались.
Выскочив на обдуваемый ветрами склон, до самого ковыля вылизанный
ветрами, косули рассыпались в стороны, легко оторвались от собаки.
Ласка, вывалив язык, села на склоне, несколько раз тявкнула вслед