"Сергей Жигалов. Бродячие собаки " - читать интересную книгу автора

козам. В погоне она не замечала, где, через какие поляны и перелески бежала.
Лайка огляделась и легко потрусила к деревьям, почти в противоположную
сторону от того места, где ее ждал егерь.
К вечеру, намаявшаяся и растерянная, она выбежала к незнакомому
темневшему между двух лесопосадок шоссе. За дорогой сквозь черные ветви
лучились огни деревни, слышался лай и голоса. Ласка обрадовалась и со всех
лап бросилась в село. Обнюхалась со встречным гончаком и, боясь остаться
одной, следом за ним забежала во двор.
Хозяин гончака вдвоем с сынишкой попытались поймать ее, но Ласка
прыгнула через забор. Всю ночь она металась по улицам, искала свой дом.
Утром убежала в лесную полосу. Опять кружила по перелескам, взбегала на
холмы. Принюхивалась к следам лисовина, пометившего полынок желтым знаком. С
присвистом втягивала в себя остро пахнущие пером запахи от крестиков-следов,
оставленных стаей куропаток. Инстинкт и голод погнали к темневшим в поле
стогам соломы. Спустилась в ложбинку и вдруг остановилась, упираясь лапами,
как перед обрывом. Шерсть на загривке встала дыбом. Вдоль низины тянулся
глубокий разлапистый след. От него исходил запах дикого сильного зверя,
предка, которого так яростно ненавидят и панически боятся собаки.


Глава третья

По осени еще, в ноябре, волк и волчица залегли на дневку в густых
бурьянах, на дне пересохшего расходившегося широким руслом к озеру оврага.
Обвалившийся из-за бугра с неба рев и грохот заставил зверей взметнуться и
броситься в разные стороны.
На беду в вертолете сидели охотники. На грязном полу мелко дрожали от
вибрации, сочились кровью две горбатые тушки подсвинков. Крик пилота:
"Волки!" заставил охотничков побросать стаканы и кинуться к оружию: "Где!?"
"Да вон же под нами!" "Стреляйте, какого х...!"
Волчица на махах понеслась к желтой стене камыша, окоймлявшего озеро.
Толкавшиеся у раскрытой дверцы полупьяные охотники в слезах, надутых ветром
от винтов, стреляли по ней из ружей и карабинов. Волчице оставалось до
камышей метров семь, когда заряд картечи перерубил ей хребет...
Волк, как лежал головой к распадку, так и бросился вверх. Загремевшие
сзади выстрелы добавили ему ходу. Метров через пятьсот овраг суживался.
Обрывистые кручи смущали зверя. Но инстинкт подсказывал ему, что лучше
уходить оврагом, чем по открытой степи. Зверь, было, замедлил бег, когда
сверху стал быстро накатываться страшный рокот. Он очутился в ловушке. С
боков желтели глиной обрывистые стены, сверху налетала, обрушивалась смерть.
Волк в страхе бросался на стены, глина осыпалась под лапами, и он раз за
разом съезжал на дно. Зеленая ревущая птица зависла над ним. Из открытой
дверцы загремели выстрелы. Волк опять запрыгал по дну оврага, ныряя в
промоины. Вертолет летел над ним, повторяя извивы оврага. Стрелки у дверцы
кричали, материли пилота: "Возьми немного в сторону!" Тот уводил машину в
сторону - стрелять мешал край оврага. Но как только в дверце показывался
бегущий зверь, открывалась густая пальба. Все это смахивало на убийство в
вольере. Зверю некуда было деваться.
Пилот, молодой и азартный, прижимал вертолет к самой земле. Вихри от
винта трепали бурьян на склонах, мели палые листья: "Ну, волчок, серый