"Славой Жижек. Вещь из внутреннего пространства" - читать интересную книгу автора

почтенную, родословную. В кинематографе это началось с фильма Фреда Уилкокса
"Запретная планета" (1956), где сюжет заимствован из шекспировской "Бури",
но действие перенесено на далекую планету. Помешавшийся гениальный ученый
живет здесь со своей дочерью (которая никогда прежде не видела других
людей), но их уединение нарушает прибытие космической экспедиции с Земли.
Вскоре пришельцы начинают подвергаться странным нападениям невидимого
чудовища, а к концу фильма выясняется, что это чудовище не что иное, как
материализация деструктивных импульсов отца против чужаков, нарушивших его
инцестуальный мир. (Обратившись к Шекспиру, бурю в его пьесе также можно
истолковать как материализацию отцовского суперэго...) Ид-Машиной, которая
без ведома отца создала разрушительного монстра, оказывается гигантский
механизм, скрытый под поверхностью этой далекой планеты, таинственный след
какой-то былой цивилизации, создавшей подобный аппарат для непосредственной
материализации мыслей и таким образом самоуничтожившей себя... В данном
случае Ид-Машина полностью укладывается во фрейдовскую теорию либидо:
порождаемые ею чудовища есть воплощение первичных инцестуальных
разрушительных импульсов отца, которые направлены на других мужчин,
представляющих угрозу его сожительству с дочерью.
Ярким примером вариации мотива Ид-Машины стал фильм Андрея Тарковского
"Солярис", созданный по роману Станислава Лема, где Вещь также связана с
тупиковыми ситуациями сексуальных взаимоотношений. Это история сотрудника
космического агентства психолога Кельвина, который послан на полувымершую
научную станцию, находящуюся в непосредственной близости от недавно открытой
планеты Солярис; на станции же происходят странные события - космонавты
сходят с ума, страдают галлюцинациями, кончают жизнь самоубийством. Планета
Солярис представляет собой непрерывно движущуюся океаническую поверхность,
на которой периодически появляются не только сложные геометрические
построения, но и опознаваемые изображения. Несмотря на то, что все попытки
вступить в контакт с планетой терпят неудачу, ученые выдвигают гипотезу, что
Солярис - это гигантский мозг, который каким-то образом способен "считывать"
наше подсознание. Вскоре после прибытия на станцию Кельвин обнаруживает у
себя в каюте свою умершую жену Хари, покончившую с собой много лет назад на
Земле после того, как он ушел от нее. Кельвину никак не удается избавиться
от наваждения: все способы освободиться от призрака Хари обречены на провал
(он пробует отправить ее в космическое пространство на ракете, но на
следующий же день она материализуется вновь); проведенный анализ доказывает,
что ее организм состоит не из атомов, как у обычных людей, за пределом
структурной делимости нет ничего, кроме пустоты. В конце концов Кельвин
осознает, что Хари - материализация его самых глубинных травматических
фантазий. Этим объясняется загадка странных пробелов в ее памяти -
разумеется, ей неизвестно многое о настоящей Хари, что предположительно она
должна была бы знать, но ведь она не личность, а всего лишь продукт его
воображения со всей их несовместимостью. Проблема именно в том, что Хари не
реальная личность, она приобретает статус Реального, постоянно утверждаясь и
возвращаясь на прежнее место, она всюду неотступно следует за героем, не
оставляя его ни на минуту. Хари, этот хрупкий призрак, обладающий полнейшим
сходством, не может когда-либо быть стертым из памяти, она "бессмертна",
всякий раз "воскрешаясь" после очередной смерти. Если так, то не вступает ли
это в противоречие с известной антифеминистской идеей Вейнингера о том, что
женщина - это симптом мужчины, материализация его вины, его грехопадения, и