"Славой Жижек. Вещь из внутреннего пространства" - читать интересную книгу автора

освобождение для него (равно как и для нее) лишь в ее самоубийстве? Таким
образом, в "Солярисе", созданном по законам научной фантастики, воплощается
в реальности, предстает в материальной форме идея о том, что женщина лишь
материализует мужскую фантазию: трагедия Хари заключается в том, что она
полностью лишена субстанциальной индивидуальности, что она сама по себе -
ничто, а существует лишь как фантазия Другого в той мере, в какой
фантазирование Другого обращено на нее. Это и предопределяет ее выбор
покончить с собой, совершить поистине нравственный поступок: осознав,
насколько мучительно для Кельвина ее постоянное присутствие, Хари в конце
концов уничтожает себя, проглотив химическое вещество, лишающее ее
возможности "воскреснуть" вновь... В конце романа мы видим Кельвина одного
на планете Солярис, пристально вглядывающегося в таинственную поверхность
Океана...
В своем толковании гегелевской диалектики господина и раба Джудит
Батлер особое внимание обратила на существующую между ними тайную связь.
"Императив рабу формулируется здесь следующим образом: ты будешь моим телом,
но не давай мне знать, что тело, которое есть у тебя, является моим
телом"[2]. Таким образом, отрицание со стороны господина носит двойственный
характер: во-первых, господин отрицает собственное тело, он занимает
положение освобожденного от телесной оболочки желания и принуждает раба
действовать в качестве его тела; во-вторых, раб вынужден отрицать, что он
действует лишь в качестве тела господина, и вести себя как независимый
деятель (автономный агент), словно его телесное служение господину не
навязано ему, а является его автономной деятельностью[3]. Подобная структура
двойного (и тем самым самоустраняемого) отрицания воспроизводится также в
патриархальных взаимоотношениях мужчины и женщины: вначале женщина находится
в положении всего лишь проекции/отражения мужчины, его иллюзорной тени;
преднамеренно имитируя, она все же не в состоянии когда-либо обрести
моральные качества полностью сложившейся самотождественной субъективности.
Однако же этот статус простого отражения приходится отрицать, и женщине
предоставлена обманчивая автономия, будто она действует как должно в рамках
логики патриархата на основании своей собственной автономной логики (женщины
"по натуре" покорны, сострадательны, склонны к самопожертвованию).
Незамечаемый парадокс заключается здесь в том, что по мере возрастания
рабской зависимости раб все более (вос)принимает свое положение как
положение автономного деятеля (агента). То же распространяется и на
женщину - в окончательной форме своего рабства, когда ее манера поведения
чисто женская, смиренно-сострадательная, она (вос)принимает себя как
автономного деятеля (агента). По этой причине вейнингеровская онтологическая
диффамация женщины как простого "симптома" мужчины, воплощение мужской
фантазии, преднамеренной имитации подлинной мужской субъективности является,
когда она открыто принята и полностью допускается, гораздо более
губительной, чем ошибочное непосредственное притязание на женскую автономию;
быть может, крайняя форма феминистской декларации - это открыто объявить: "Я
не существую сама по себе, я лишь воплощение фантазии Другого"[4].
Таким образом, в "Солярисе" мы имеем два самоубийства Хари: первое
произошло в ее прежней земной "реальной" жизни, когда она была женой
Кельвина; второе самоубийство - героический акт самоуничтожения своей
истинной, спектральной, не лишенной признаков жизни сущности, и если в
первый раз это было просто бегство от бремени жизни, то во второй раз - это