"Петер Жолдош. Сверхзадача" - читать интересную книгу автора

потерявший уже конкретный смысл. К тому времени, когда Ваи заметил,
что у него зашатался первый зуб, а молодые охотники - это было гораздо
огорчительнее - все чаще оттесняют его от лакомых кусков при дележе
добычи, и понял, что недолго осталось ему пребывать в кругу вожаков
орды, память о паническом бегстве и предостерегающая пантомима слились
и окаменели в непреложный закон. Ищи добычу в кустарнике вокруг
поляны, и ты найдешь ее, но никогда не переступай заветную границу по
гребню холма, не приближайся к месту, где царит То! Горе и ужас
ожидают нарушившего эту заповедь!
Однако не нарушение закона стало причиной гибели соплеменников Ваи.
Закон лишь ускорил это, содействовал их трагической судьбе, ибо был
настолько силен, что они не посмели переступить заветную черту даже в
минуту смертельной опасности. Когда с севера в эти места неожиданно
ворвалось свирепое племя красных охотников и окружило орду Ваи
полукольцом, прижав ее к поляне, на которой высилось То, аборигены все
до единого пали от каменных топоров и копий более развитых врагов, так
и не отважившись перешагнуть границу, чтобы спастись бегством. И Дау,
Первый среди красных охотников, с мрачным удовольствием наблюдал с
вершины соседнего холма за кровавым побоищем, которое творили его
воины.
С того дня как Дау раздробил в поединке своей палицей череп
предыдущего Первого и стал предводителем красных охотников, ему
удавалось все. Власть Первого, Кто Берет Добычу, - в повседневной речи
его звали Первым, - была неограниченной. Ему принадлежал самый лучший
кусок, самая красивая женщина племени, самое сухое место под деревом
во время дождя, все самое лучшее. Даже нет нужды перечислять, в чем он
был Первым, ибо он сам определял это и решал в зависимости от своей
прихоти или желания. С некоторого времени, однако, в глубинах рассудка
Дау начало зреть сознание того, что все это будет продолжаться лишь до
тех пор, пока кто-то из его охотников не поступит точно так же, как он
поступил со своим предшественником. Тревога росла, но он страшился
поделиться ею с кем бы то ни было.
Обладать властью или обладать ею же, страшась потерять, - похожие,
но абсолютно разные ступеньки жизни. И Дау жестокостью и жадностью
старался подавить в себе тревогу, мучившую все настойчивей. Он
подозревал, что уже сейчас среди его охотников бродит будущий Первый,
хоть пока, вероятно, даже сам того не знает. Но настанет роковой день,
непременно настанет, ибо это точно такой же закон, как смена суток,
которые пододвигают его вое ближе и ближе. Для красных охотников
понятие времени уже не было столь непостижимым, как для звероподобных
собратьев Ваи; слова уже послушно им служили; они даже любили
поболтать, ведь мир, выражаемый словами, как бы заново раскрывает
перед тобою свои чудеса. Так, Дау был вполне способен задуматься над
тем, почему этот страх не появлялся в нем прежде. Ведь еще к день
победы он знал, должен был знать, что однажды ему тоже суждено стать
побежденным. На свой вопрос, однако, он не находил ответа, и эта
безысходность заставляла мрачнеть день ото дня.
Он жаждал добычи, а завладев ею, хотел еще и еще. Дау понимал, что,
пока охотников не мучит голод, они не восстанут против него. А в
беспрерывных боях, может быть, погибнет и тот, кто должен прийти