"Мария Жукова-Гладкова. А я верну тебе свободу" - читать интересную книгу автора

кои-то веки деньги из депутатского фонда пойдут на благое дело. Нам, как я
понимаю, тоже платят из них, а не из личных средств господина Ефимова.
- Паша, ты меня хорошо видишь? - уточнила у оператора. - Давай-ка
встань на мое место: я сама взгляну.
- Юля, ты меня достала! - взвился оператор.
Ну хоть какие-то эмоции! Значит, просыпается.
- У меня в сумке есть холодное пиво, - сказала я голоском
змеи-искусительницы. - Снимешь - получишь. Специально для тебя вылила в
термос, чтобы т нагревалось в машине. И ледку из морозилки бросила.
- Стерва! - простонал Пашка.
- Другой на твоем месте сказал бы: "Спасибо, Юленька, за твою заботу".
Тебе еще когда-нибудь доводилось работать с такими заботливыми
корреспондентами, как я?
- Я - не другой, и я с тобой не первый год знаком. Стерва!!!
Стервокор! Правильно Новиков говорит: у других - собкор, а ты у нас -
стервокор. Новиков тебя сразу раскусил. Ох, как кому-то не повезло в
жизни... И о чем мужики думают, когда с тобой связываются?!
- Кто о чем. И другие, в отличие от тебя, считают, что им в жизни
крупно повезло.
Пашка закатил глаза, пробурчав себе под нос явно какую-то гадость.
Но пререкаться дальше нам не дали: прямо за моей "шестеркой"
затормозил огромный черный джип с тонированными стеклами. Кого еще нелегкая
принесла? И с чем? С предьявой какой-нибудь или, наоборот, с комплиментами?
С моей работой никогда не знаешь, чего ждать.
Стекло у переднего места пассажира поползло вниз, и моему взору
явилась лопоухая рожа с квадратной челюстью. Рожа попыталась изобразить
улыбку. Получился оскал.
- Вы - Смирнова, да? - спросил Лопоухий.
- Предположим, - ответила я. Хотя чего предполагать-то? Уж он-то мою
физиономию в криминальной хронике (в качестве репортера) точно видел. Этот
тип не может не следить за делами у друзей и конкурентов, которые как раз и
являются героями моих репортажей. Репортажей стервозной корреспондентки.
- А вы в "Кресты" случайно не собираетесь сегодня? - продолжал
задавать вопросы Лопоухий.
- Завтра собираюсь, - сказала я. - А что?
- Снимать будете, да? Или писать чего? Или по личному интересу?
"И все-то тебе знать надо", - подумала я и спросила вслух:
- Будут какие-то конкретные пожелания?
Идеи? Замечания? Просьбы? Поручения? Задания?
- Маляву передать сможешь? - родил Лопоухий.
- Вы что, думаете, я по камерам пойду? Не пущают.
- Неужели еще не прорвались? - удивился Лопоухий. - Ну скажите там
кому надо, что ваши телезрители жаждут взглянуть на условия содержания
подследственных. Что письма пишут пачками. Письма мы обеспечим. В любом
количестве.
"А это идея, - мелькнула мысль. - И по камерам - тоже идея. Надо
подкинуть ее депутату. Если он сам это не планирует. Вообще-то он собирался
в актовом зале речь толкать. Перед потенциальным электоратом. Но почему бы
депутату не посмотреть на камеры, чтобы успеть хоть немного улучшить
условия содержания к тому времени, как он сам попадет на нары, которые по