"Людмила Жукова. Крылья Дедала (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

спросил певец.
- Я в неволе, аэд, она не лучше твоей темницы. Разве я могу быть
счастливым?
- Но Минос так чтит тебя! - удивленно воскликнул певец.
- Пой, - попросил Дедал. - Пой. Ты хорошо поешь...
Но к звонким звукам кифары примешался пронзительный скрип, будто стая чаек
противно запищала над домом. Первым уловил его аэд, тонкая рука замерла на
струнах, румянец спал.
- То обоз от Миноса, - вслушавшись, успокоил его Дедал. - Экономят
оливковое масло слуги басилея - не смазывают этих новых тележек -
четырехколесных, ведь у каждой на два колеса больше! - пошутил Дедал.
- Обоз?
- Да. Минос посулил богатое вознаграждение за строительство дворца, к тому
же сегодня срок выдачи содержания на неделю. Тим, разбуди Икара, -
обратился он к старому слуге. - Скажи, подарки от Миноса прибыли. А вы
отворяйте ворота, - бросил он другим рабам.
- Господин, подать парадную одежду? - вернулся с дороги Тим.
- Не надо, - усмехнулся Дедал, оглядев свой рабочий хитон. - И так хорош.
В распахнутые ворота уже въезжала нарядная колесница, управляемая молодым
возницей. В ней важно восседал эконом басилея. Разгоряченное от зноя и
вина лицо под белой широкополой шляпой пылало жарче его пурпурного плаща,
и Дедал чуть заметно усмехнулся. Подбежавшие рабы приняли коротконогого
эконома на руки и опустили наземь, как драгоценный сосуд. Дедал, встав
из-за стола, шагнул навстречу, вежливо наклонив голову.
Эконом, подняв багровое опухшее лицо, торжественно произнес:
- Великий басилей Минос, законодатель и правитель, жалует тебя, Дедал,
потомок Эрехтея, сына Земли...
И далее монотонным голосом он стал перечислять дары, указанные на глиняных
табличках.
А рабы, согнувшись не столько от тяжести груза, сколько от страха перед
стимулосом - плеткой надсмотрщика, прохаживавшегося тут же, суетливо
таскали с повозок то кожаные мешки с деньгами - полуторапудовыми медными
слитками в виде шкуры быка, то глиняные, ярко раскрашенные пифосы с медом,
ячменем, пшеном, горохом, узкогорлые сосуды с вином, уксусом, оливковым
маслом, то стопки керамической посуды и самой дорогой - оловянной.
Икар, выбежавший на крыльцо, с взлохмаченной русой гривой до пояса, с
заспанными глазами - серыми и круглыми, разочарованно провожал взглядом
дары, пока не увидел ларец.
- Дай сюда, раб! - вырвал он подарок из рук пригнувшегося чернокожего,
заглянул внутрь. - Отец! Ожерелье из желтого камня с Данепра!
- Возьми себе, - досадливо махнул рукой Дедал и отвернулся, увидев, как
сын опрометью побежал в дом, конечно к зеркалу. Теперь будет любоваться
собой в его бронзовой глади.
- Ах, Икар, Икар! И в этом ты похож на франтиху-мать! Наряды, украшенья.
Когда же дело?
А рабы все несли поклажу - связки вяленой рыбы, копченые окорока, сыры.
Живи, ешь, пей - и строй.
Ничего не пожалел Минос для Дедала. Одного не дал - воли.
... Давно уже затих пронзительный скрип колес, осела пыль у ворот, а Дедал
все стоял под тисом в той же напряженной позе, наклонив голову, будто все