"Ежи Жулавский. Победоносец ("Лунная трилогия" #2) " - читать интересную книгу автора

всю жизнь с тех пор, как стал священником. Наставленный своим отцом,
первосвященником Бормотеей, он с детских лет веровал, что некогда жил среди
народа Старый Человек, жил-жил, потом ушел на Землю, а возвратится юношей,
чтобы спасти свой народ. Эта вера была ясна и незамысловата. Она настолько
не требовала раздумий, что он ни разу не глянул в сторону "ученых", которые
доказывали, что история о земном происхождении людей - это просто-напросто
старинная и не один век слагавшаяся легенда, что никакого "Старого Человека"
в помине не было и никакой "Победоносец" вовеки не явится из межзвездных
пространств. Он даже не воевал с этими учениями, на этот случай отказавшись
от былого обычая, который блюл еще его отец, первосвященник Бормотея, от
обычая, по которому еретиков положено было привязывать к столбам на берегу
моря и побивать камнями. И когда состоявшие под его началом священники
призывали покарать святотатцев, умертвить, причем именно таким образом,
причем чаще всего - косные Братья в Ожидании, он только пожимал плечами,
неколебимо и глубоко презирая как тех, кто надеется укрепить веру градом
камней, так и достойных сожаления безумцев, которые силятся слабым
человеческим разумом постичь непостижимое вместо того, чтобы умиротворенно
верить в свое звездное происхождение и слово, которому суждено когда-нибудь
сбыться.
Среди прочих не мог уразуметь причин такой кротости и монах Элем, приор
Братьев в Ожидании. Элем не раз позволял себе порицать первосвященника через
гонцов, упрекал его в нерадении святыням. А кто, как не Крохабенна, был
владыкой и повелителем всего народа лунного на извечном престоле
первосвященников при Теплых Прудах? Судьею поставленный, не подсуден он. Это
он мог проклясть Элема, а заодно с ним и всех Братьев в Ожидании за явную
ересь, за проповедь пришествия Победоносца со дня на день, хотя все пророки
учили желать сего не себе, но грядущему. Огорчительны были уважение, которым
пользовались Братья в народе, и сама широта их влияния. Нет, они никогда не
покидали своей обители в Полярной стране. Это было запрещено законом. Но
каждый "год" (этим причудливым словом именуется срок в двенадцать и
тринадцать суток попеременно, притом что каждые сутки длятся семьсот девять
часов; за этот срок солнце проходит полный круг зодиака; говорят, это
обозначение времени пришло с людьми с Земли), на двенадцатый день, день
поминовения ухода Старого Человека, в Полярную страну прибывают
многочисленные паломники, так что у Братьев в Ожидании хватает возможностей
сбивать народ с пути истинного.
Запретить эти паломничества, освященные многовековым обычаем, было не
во власти Крохабенны, но относился он к ним неодобрительно: смущали народ
Братья, отвлекали от насущных велений жизни, предрекая скорое Пришествие.
Конечно же, и он, Крохабенна, нерушимо веровал в Пришествие, однако оно
неизменно представлялось далеким, заповеданным так, что, спроси его кто, а
возможно ли оно при его жизни, он наверняка воспринял бы сам вопрос как
покушение на догмат, что оно наступит в грядущем. Ведь пророк Рамидо ясно
сказал: "Не наши очи, не очи детей наших узрят Победоносца, но придут вослед
те, кому во плоти лицезреть Его". А пророк Рамидо скончался сто с чем-то лет
тому назад.
И было так до вчерашнего вечера. Стоя на широкой паперти собора спиной
к солнцу, которое опускалось за черту морского горизонта, Крохабенна вознес
молитву вместе с народом, воздел руки для вечернего благословения и произнес
извечное приветствие: "Он придет!" И вдруг среди скопища народа возникло