"Валентина Журавлева. За 20 минут до старта " - читать интересную книгу автораЭто был грабеж среди белого дня. В публике только я один знал, что на этот
раз Фелпс тоже получит изрядную дозу доппинга. Все ставили на Олдена - и агенты Барримора быстро делали свое дело. Да, спортивный мир давно не видел такой колоссальной аферы. Барримор ничем не рисковал. Победа Фелпса была обеспечена, и эта победа приносила Барримору, по самым скромным подсчетам, тысяч полтораста. Олдена и Фелпса осаждали репортеры. Трое других ныряльщиков стояли в стороне - они никого не интересовали... Вы знаете, был момент, когда я позавидовал этим ребятам - Олдену, Фелпсу, другим ныряльщикам. Молодость, сила, здоровье, красота человеческого тела - разве не это главное в спорте? Я много лет не бывал на соревнованиях, может быть, поэтому я на мгновение забыл о Барриморе, о Хэзлите, о всей закулисной грязи. Яркие огни, нарядная публика, грохот оркестра, молодые ребята, весело болтающие с репортерами... Да, на какое-то мгновение я невольно поддался внешнему очарованию. Но ровно за двадцать минут до старта Олден и Фелпс ушли. Ушли со своими тренерами и врачами. Публика одобрительно свистела... Но я - то знал, в чем дело! У меня было такое чувство, словно погас свет. Я ничего не видел и ничего не слышал. Меня охватило какое-то оцепенение. Казалось, что именно мне - вот в этот миг! - вводят перекись водорода, и я чувствовал, как бешено стучит сердце, как лихорадочная дрожь охватывает тело... Да, я пять лет прослужил у Барримора и не думал, что нервы могут так сдать. Через несколько минут Олден и Фелпс снова появились. Зрители встретили их восторженным ревом. А я видел - радость, молодость, сила уже не светятся улыбались. Впечатление было такое, как будто они прислушивались к тому, что происходило внутри них. Бесконечно долго тянулось время. Прошла целая вечность, пока раздалась команда: "Приготовиться!" И сразу наступила тишина. Судья поднял пистолет. Черт возьми, я волновался так, как будто не знал, чем все это кончится!.. Впрочем, я действительно не знал всего. Клянусь вам - всего я не знал! Выстрел - и ныряльщики бросились в воду. Олден сразу же отстал. Он плыл хуже других. Но при соревнованиях на дальность ныряния это не имеет значения, здесь дело не в скорости. А Фелпс шел великолепно. Он плыл стилем "торпеда" руки вытянуты, ноги работают, как при кроле. Он словно ввинчивался в воду - размеренно, ритмично и в то же время стремительно. Олден плыл брассом - спокойными, неторопливыми движениями, - как человек, которому незачем спешить. Это действовало на публику. На третьей двадцатипятиметровке трое ныряльщиков выскочили из воды. Они не проплыли семидесяти метров. Зрители не обратили на это внимания: фаворитом был Олден, из-за него они пришли сюда. Они ставили на Олдена, а старая поговорка не зря гласит: "Сердца зрителей там, где их кошельки". Но когда Фелпс первым прошел семьдесят пять метров, в бассейне наступила тишина. Это было совершенно невероятно - тишина во время соревнований. Все сидели молча, и никто ничего не понимал. Фелпс, который раньше не мог соперничать с Олденом, сейчас прошел - первым! - семьдесят пять метров. Его сильное тело ввинчивалось в воду, и он плыл, плыл, плыл... И вот тогда я увидел, что с Олденом плохо. Его дорожка была крайней, а я сидел во втором ряду и все видел. Олден еще плыл, но движения его стали |
|
|