"Валентина Журавлева. За 20 минут до старта " - читать интересную книгу автора

Это был грабеж среди белого дня. В публике только я один знал, что на этот
раз Фелпс тоже получит изрядную дозу доппинга. Все ставили на Олдена - и
агенты Барримора быстро делали свое дело.
Да, спортивный мир давно не видел такой колоссальной аферы. Барримор
ничем не рисковал. Победа Фелпса была обеспечена, и эта победа приносила
Барримору, по самым скромным подсчетам, тысяч полтораста.
Олдена и Фелпса осаждали репортеры. Трое других ныряльщиков стояли в
стороне - они никого не интересовали...
Вы знаете, был момент, когда я позавидовал этим ребятам - Олдену,
Фелпсу, другим ныряльщикам. Молодость, сила, здоровье, красота человеческого
тела - разве не это главное в спорте? Я много лет не бывал на соревнованиях,
может быть, поэтому я на мгновение забыл о Барриморе, о Хэзлите, о всей
закулисной грязи. Яркие огни, нарядная публика, грохот оркестра, молодые
ребята, весело болтающие с репортерами... Да, на какое-то мгновение я
невольно поддался внешнему очарованию.
Но ровно за двадцать минут до старта Олден и Фелпс ушли. Ушли со своими
тренерами и врачами. Публика одобрительно свистела... Но я - то знал, в чем
дело! У меня было такое чувство, словно погас свет. Я ничего не видел и
ничего не слышал. Меня охватило какое-то оцепенение. Казалось, что именно
мне - вот в этот миг! - вводят перекись водорода, и я чувствовал, как бешено
стучит сердце, как лихорадочная дрожь охватывает тело...
Да, я пять лет прослужил у Барримора и не думал, что нервы могут так
сдать.
Через несколько минут Олден и Фелпс снова появились. Зрители встретили
их восторженным ревом. А я видел - радость, молодость, сила уже не светятся
в глазах ныряльщиков. Они шли какой-то скованной походкой, рассеянно
улыбались. Впечатление было такое, как будто они прислушивались к тому, что
происходило внутри них.
Бесконечно долго тянулось время. Прошла целая вечность, пока раздалась
команда: "Приготовиться!" И сразу наступила тишина. Судья поднял пистолет.
Черт возьми, я волновался так, как будто не знал, чем все это кончится!..
Впрочем, я действительно не знал всего. Клянусь вам - всего я не знал!
Выстрел - и ныряльщики бросились в воду. Олден сразу же отстал. Он плыл
хуже других. Но при соревнованиях на дальность ныряния это не имеет
значения, здесь дело не в скорости. А Фелпс шел великолепно. Он плыл стилем
"торпеда" руки вытянуты, ноги работают, как при кроле. Он словно ввинчивался
в воду - размеренно, ритмично и в то же время стремительно.
Олден плыл брассом - спокойными, неторопливыми движениями, - как
человек, которому незачем спешить. Это действовало на публику.
На третьей двадцатипятиметровке трое ныряльщиков выскочили из воды. Они
не проплыли семидесяти метров. Зрители не обратили на это внимания:
фаворитом был Олден, из-за него они пришли сюда. Они ставили на Олдена, а
старая поговорка не зря гласит: "Сердца зрителей там, где их кошельки".
Но когда Фелпс первым прошел семьдесят пять метров, в бассейне
наступила тишина. Это было совершенно невероятно - тишина во время
соревнований. Все сидели молча, и никто ничего не понимал. Фелпс, который
раньше не мог соперничать с Олденом, сейчас прошел - первым! - семьдесят
пять метров. Его сильное тело ввинчивалось в воду, и он плыл, плыл, плыл...
И вот тогда я увидел, что с Олденом плохо. Его дорожка была крайней, а
я сидел во втором ряду и все видел. Олден еще плыл, но движения его стали