"Зоя Евгеньевна Журавлева. Кувырок через голову " - читать интересную книгу автора

по всему свету. И любил во всем свете, так она думает, только этого Гарика:
без него не выходил в рейс. Гарик мол самый стойкий из всей команды, не
поддается морской болезни и даже в двенадцатибалльный шторм вдохновляет
капитана правильно вести судно.
- Представляю, как он его вдохновлял! - засмеялся папа.
Но вдруг, видимо, испугался, что Ася тоже представит, и сразу сделал
очень серьезное лицо.
А недавно старушкин муж умер. И тогда ей на голову свалился этот Гарик.
У него ум не птичий! Он попугай-инквизитор. Как он над ней издевается! С
раннего утра до поздней ночи летает за ней по комнате и кричит на разные
голоса: "Мамашка, где наш папашка?", "Мамуля, где наш папуля?", "Маманька,
где наш папанька?" А в клетке он так ругается, что соседи стучат шваброй в
стенку. Если бы она верила в Бога, то считала бы, что Гарик послан ей за
грехи. Не ее, а всего человечества. Но она в Бога давно не верит. Бог не
может такого попугая создать, у него не хватило бы воображения!...
Так Леша Стурис получил своего Гарика.
Гарик сперва был тихий, сидел и хохлился. Сиял своей красотой. Очень
понравился Лешиной жене. И все на него приходили любоваться. Но теперь уже
давно не приходят. А жена забрала сына к своей матери и сказала, чтобы
Стурис выбирал: или она, или Гарик.
- Н-да, - глубокомысленно сказал папа. - Может, с ветеринарами
посоветоваться? У меня там есть свои люди...
- Я уже со всеми советовался, - вздохнул артист Стурис. - И с
ветеринарами, и с невропатологом. Ветеринары смеются. А невропатолог сказал,
что со стороны нервов у Гарьки полный порядок. Нервы как канаты. И надо
действовать только лаской. Чтобы он слышал вокруг себя только ласковые
слова. Тогда попозже, лет через пятьдесят, он, может быть, все плохие
забудет и будет всем подряд говорить: "Дорогие друзья!" А сразу тут даже
психиатр ничего не сделает.
- И большой у него запас? - осторожно поинтересовался папа.
- Больше сотни, это уж точно, - сознался артист Стурис. Теперь уж чего
скрывать! - Это таких, которые нельзя слушать.
- А новые он запоминает? - спросила Ася.
Гарик сидел с равнодушным видом, будто и не о нем говорили и будто сам
он сроду ничего никогда не говорил.
- Запоминает, - кивнул артист Стурис. - Только он старых, к сожалению,
не забывает. У них долгая память, говорят, у попугаев...
- Я только одного не понимаю, - задумчиво сказал папа. - Как можно
вашего Гарика сажать в театре на сцену? Я даже и на галерку бы не рискнул.
- О, это как раз совершенно безопасно, - впервые улыбнулся артист
Стурис. - Он только дома говорит, в этих стенах.
Был, правда, один случай, когда Гарик заговорил на улице. Но это был
исключительный случай! Он, вообще-то, произошел недавно с женой артиста
Стуриса. Когда жена потребовала, чтобы Стурис убрал куда хочет своего
попугая, Гарик сразу понял, что она - ему враг. Он все-таки недюжинного ума!
И жену буквально возненавидел. А сам Леша как-то на целый день задержался в
театре. Жена пожалела своим женским сердцем, что Гарик сидит такой грустный.
И пошла с ним гулять. Они ушли от дома довольно далеко. Гарик смирно сидел у
жены на плече. А когда они вошли в садик, где никого поблизости не было, он
вдруг долбанул ее в ухо. В самую мочку! Кровь так и брызнула. Это самое