"Зоя Евгеньевна Журавлева. Кувырок через голову " - читать интересную книгу автора

кровавое место - мочка. Жена закричала на Гарика. Вот тогда-то и он на нее
закричал.
Так они и бежали по людной улице. Жена артиста Стуриса, вся в крови. И
у нее на плече - орущий попугай. Жена забежала в "Скорую помощь". А ей
никакой помощи оказывать не хотят. Стали ее стыдить, что такая молодая
женщина! И такие слова! Как не стыдно!...

После этого случая жена окончательно сказала: или я, или он.
- Но раз такой случай все-таки был... - стоял на своем папа. - Я бы на
вашем месте, Алексей Николаевич, все же поостерегся. Ляпнет что-нибудь в
публику. Или режиссеру.
- Режиссер дурак, - вдруг отчетливо сказал Гарик.
- Вот видите? Он все знает.
- Ага, слышит в театре, - признал артист Стурис. - Уши ему не заткнешь.
А дома потом выдает.
У артиста Стуриса вдруг сделалось на мгновенье такое озорное, лобастое,
откровенно мальчишеское лицо, что папа вдруг всем своим уже тяжелеющим телом
ощутил, как он еще блистательно молод, этот Алексей Николаевич Стурис. Как
ему невозможно расстаться с детской своей мечтой, которая сама опустилась
ему на ладонь. Как он верит, что все само собой образуется в его жизни. И на
всех заборах засияют огромные афиши с его именем. А жена и сын будут
счастливо смеяться и обнимать его за хрупкую шею...
Но Ася только увидела, как у папы вдруг стало грустное и мягкое лицо,
какое бывает у него, когда он провожает маму на вокзале, если мама не видит,
что папа на нее смотрит.
- А какой же концертный номер вы, Леша, с ним приготовили? - спросил
папа мягко...
Тут артист Стурис вдруг покраснел.
Он никакого номера с Гариком даже и не готовил. Ему просто ужасно
хочется иметь хорошую фотографию своего Гарика. Тем более, что ему почему-то
кажется, что он не в силах будет расстаться с женой и сыном. Поэтому он,
можно сказать, обманом заманил папу к себе домой. И хотел ему тут открыться
наедине. Он никак не ожидал, что папа может приехать с дочерью...
Ася слегка даже обиделась, что ему все время мешает дочь.
Но папа, наоборот, расцвел.
- Вот и прекрасно! - весело сказал папа. - Мы с Асей вас сейчас
великолепно отснимем. Аська, давай ставить свет!
И пока они устанавливали аппаратуру, нужную для работы, артист Стурис
задумчиво сидел в кресле, а над ним, молчаливый и гордый, будто сидя парил
красавец попугай. Красный, зеленый, синий.
Потом Стурис вздохнул и сказал:
- Может, его Мурманскому траловому флоту подарить, как вам кажется,
Юрий Георгиевич?
Папа от неожиданности чуть не уронил аппарат.
- Почему - именно Мурманскому траловому?
- Ну, не знаю. На какой-нибудь сейнер. Море. Стихия. Они ко всему
привыкли.
- Может, вы и правы, - засмеялся папа.
Тут у Аси в руках ярко вспыхнула лампа, и папа сделал первый снимок.