"Зоя Евгеньевна Журавлева. Кувырок через голову " - читать интересную книгу автора

обожает чужие вещи...
- Помнишь, как Мария-Антуанетта к ней в сумку залезла? - засмеялась
Ася.
- А как же? Сразу почувствовала, что это моя первая любовь.
- Туся, что ли, тогда уже была? - удивился Богданов.
Ася фыркнула.
- Туся? - не сразу сообразил папа. - Была, куда она делась. Это ж
недавно было. Собственно, первая любовь была, конечно, давно. А это уже не
та первая любовь...
Запутался. И Богданова запутал совсем. Бедный Богданов! Папа запутает
хоть кого: где он, где его первая любовь, через какой проходной двор он
бегал к своему лучшему другу и где их школа была.
Что поделаешь, папа в этом районе вырос! Еще Богданову повезло, что
папа ему пока не рассказывал, почему так улицы называются, как назывались
раньше, кто чего построил, с фамилиями, именами и отчеством, и что раньше в
каждом подъезде было. Папа на историческом факультете два года учился, пока
ушел. Вот тогда бы Богданов узнал!
Их дом, к примеру, сто восемьдесят семь лет на этом месте стоит.
Интересно, Богданов знает?
- Сто восемьдесят четыре, - уточнил папа.
Вечно он уточняет!
- Капитальный ремонт уже был, - солидно вспомнил Богданов.
Папа сообразил вдруг, что ремонт был до их появления на свет,
богдановского и Аси, значит, для них этот капитальный ремонт - тоже уже
история. А что же тогда сто восемьдесят четыре года? Звенящая бездна! Куда
он, папа, швыряет камушки...
- Тебе большие цифры что-нибудь говорят? - спросил Асю.
- Говорят, - сразу отозвалась. - Особенно - восемьдесят восемь!
- И что же? - спросил папа с надеждой, хотя насчет этой цифры у него в
памяти ничего вроде не всплывало.
- Кувырок через голову, - объяснила Ася.
И тут же хотела показать папе этот кувырок-восьмерку, которую она
всегда видела. Но было слишком мокро на тротуаре после дождя. Скользко! Даже
Фингал бы не кувыркнулся...
Тем более - папа не переспрашивал, значит, понял.
За каждой цифрой стояло для папы конкретное дело, событие, битва или
пропорция, горе, радость. Все, что человечество накопило, он умел видеть в
цифрах.
Но Асю он как раз не совсем чтобы понял. В ее кувырке была какая-то
совсем другая конкретность, которой папа не чувствовал. И только зачем-то
соображал сейчас для себя, что, к примеру, восемь тысяч восемьсот
восемьдесят восемь - 8888 - это сколько же кувырков?...
- А мне цифра "пять" говорит, - пошутил Богданов. - У меня по
физкультуре "пять". А больше ни по чему.
Была в его скромной шутке какая-то освежающая простота, дающая душе
передых. Без кувырка через голову. Папа вдруг ощутил, что он устал мыслить
образно. И гнаться все время за собственной дочерью. Лучше бы Аська была еще
маленькая! Подхватить ее на руки,
подкинуть, чтоб взвизгнула и чтобы волосы встали на ней, как перья.
Папе вдруг стало грустно, что дочь уже выросла...