"Владимир Журавлев. Освобождение Чернигова" - читать интересную книгу автора

Владимир Журавлев

Освобождение Чернигова

То не дуб трещит, то не зверь рычит, то не вихрь в лесу забавляется. То
земля дрожит, конь могуч бежит, в службу ратный муж направляется. То проехал
дорогой Черниговской богатырь Илья родом Муромский, со своею верною
дружиною.
А дорога лесная узкая, петлястая, но хорошо ухоженная. На высоких
местах земля утоптана до блеска, ни одной травинки не торчит. А в мокрых
низинках дорога заботливо проложена бревнами и хворостом, так что копыта
звонко стучат, а не хлюпают. Броды через ручьи и речушки тоже понаделаны, а
где берег высокий или крутой, там и мостики вымощены свежим деревом. На
развилке дороги плахи затесанные торчат, на которых узким долотом слова
выбиты: прямая дорога ко Чернигову-граду, направо пойдешь - в село Воложары
попадешь, а налево - в малый град Дубенец. Да вокруг торговые гости
угольками поприписали: в Воложарах третий дом от околицы - хозяйка очень
собой хороша, а лепешки с медом у нее - объеденье чистое; на дороге в
Дубенец торговых гостей Микулу Полянина, да Ростишу Кривого тати до смерти
убили и все добро их пограбили. Не немецкие земли, однако, где бесплатно и
дорогу тебе не скажут. На Руси таких дорожных указателей немало. А где
поважней дорога, там и камни стоят указательные - камни судьбы. Русский
человек ради другого не поленится - скорее туда дорогу укажет, куда и сам не
знает, чем оставит путника в неведении.
По правде сказать, богатырь Илья, предводитель небольшого воинского
отряда, ехавшего Черниговской дорогой, никому на Руси не известен. Это
только его дружинники рассказывают про своего вожака всякие чудеса: как
лежал он на печи убогий почитай всю жизнь, а потом пришли калики, водицы
попросили. И тогда Илья не только ходить начал, но вмиг силу богатырскую
обрел. Чудо, конечно. Только церковь христианская чудо то не признала, Илью
к святым не причислила. Сомневались, видно, их ли бог чудо сотворил, или
другой какой, которого они демоном кличут. А сам Илья про то не много
говорил, но про себя помнил твердо: исцеление пришло к нему с великого
похмелья, да в великом гневе. Не похоже это на белого Христа, что
гневливость за грех считает и велит ударившему тебя другую щеку подставить.
Скорей кто из старых богов постарался. Перун полянский, к примеру, или
светлый Сварог, что тоже небось со Змеем бился не в любви и умилении. Для
них гнев - не грех, ежли на правый бой ведет.
Хоть и не известен пока никому богатырь Илья, а на вид он муж не из
последних. Высок, дороден, а плечи такой ширины, что голова закружится пока
оглядишь. Броня на нем, правда, простая, черненая, зато добротная, из
кованых пластин, соединенных крупными кольцами. Оружие тоже простое, но
надежное: булава, секира. Меча только нет. Не по руке Илье оказались мечи
деревенской ковки - слабо железо-то. А настоящий богатырский меч из
привозной шемаханской стали стоит непомерно. Зато копье у него такой длины и
толщины, что другому и не в подъем. Другому от такого копья древко за палицу
сошло бы, а у Ильи словно тростинка легкая в руке колышется.
А уж конь под богатырем - всем коням конь. По одному коню видать, что
то воин знатный, даром что на ногах лапти, а не сапоги червленой кожи. На
спину тому коню обычный человек враз и не вскочит - лесенку бы приставить.