"Владимир Журавлев. Сын планеты ("Астора" #1)" - читать интересную книгу автора

Очаровательный подросток.
Мне нечем заняться, и я ее всячески заманиваю к себе. Она немного знает
мировой, да только я знаю его значительно хуже. Я ей рассказываю сказки. Так
как общего языка нет, в основном пользуюсь пантомимой. Анико нравится, она
покатывается со смеху. Мне тоже нравится. Я никогда раньше не пробовал
показать лягушку.
- You are no skilful, - заявляет она, отсмеявшись. - It's no beauty?
И показывает сама: скользит-струится-летит по палате,
поет-звенит-сияет...
- Fine, - вынужден признать я.
И прилагаю все силы, чтоб не выдать свое изумление. Я не артист, но
разбираюсь достаточно, чтоб понять: то, что делает она, гораздо выше нашего
мирового уровня. Во много-много раз выше. На этом уровне искусство оказывает
уже гипнотическое воздействие.
- You are the witch, - серьезно говорю я ей.
Она отчего-то поражена.
Она, в свою очередь, тоже признает, что я много знаю по сравнению с
теми, кто был здесь до меня. Ей интересно, кто я такой.
- Воспитатель в детском саду, - бормочу я на родном языке.
То же я могу сказать и на мировом, но как потом объяснить, что далеко
не каждый воспитатель владеет мировым языком и пантомимой? И еще кое-чем
весьма экзотичным.
А вот чиновники здесь такие же, как у нас! Неистребимое племя. Может,
потому, что их пока что никто не пробовал истреблять. Я недавно побывал у
одного из них, здесь же, при больнице. При том, что здесь повсюду отличная
система оздоровления воздуха, пришлось долго ждать в душном коридоре, когда
начальство освободится неизвестно от чего, чтоб соизволить что-нибудь
сказать мне. Брезгливо морщась, начальство делало мне выговор за то, что я
нарушаю режим лечения, правила общения с персоналом, которые я непонятно
откуда должен был знать. В заключение начальство многозначительно намекнуло,
что типы, подобные мне, долго бегают по инстанциям, прежде чем получат
индивидуальную карту личности. Я ушел на середине его монолога. Лучше б он
объяснил, куда я попал.
Была у меня еще одна встреча с местными властями. Этот, скорее всего,
представлял нечто аналогичное нашим правоохранительным органам. Безликий
мужчина тщетно пытался выяснить, как я попал туда, куда я попал. Он
единственный здесь владел моим родным языком.
- Повторим ваш маршрут снова, - терпеливо говорил он. - Итак, вы ехали.
Куда?
Ну как ему объяснить, что: не было у меня на родине работы, а что была,
та не могла прокормить; и было отчаяние, безнадежность и потеря всего, что
связывало меня с реальным миром; хотя многие на моем месте жили спокойно,
ожидая перемен; и сел я тогда в поезд и поехал неизвестно куда, по принципу
"хуже не будет"?
- Видите ли, - осторожно намекаю я. - Важно не то, куда я ехал, а
откуда. И от чего.
Он не понимает. Он уже знает, откуда я ехал. Тогда говорю все, как
было.
- Так вы бродяга, - делает он дикий, но абсолютно логичный вывод.
И мы беседуем дальше. Итак, что было дальше? А дальше - поезд горел.