"Башевис Зингер. Шоша (Текст не вычитан)" - читать интересную книгу автора

настаивать, чтобы мы поженились. Она говорила, что хочет этого ради своей
тетки, религиозной женщины, сестры своей покойной матери.
В этот зимний день я искал себе жилье с десяти утра и до темноты. Если
комната нравилась мне, она стоила слишком дорого. Другие были слишком малы
или кишели клопами. На самом же деле по тому, как складывались мои дела, я
не мог снять никакой, даже самой дешевой комнаты. Около пяти вечера я
отправился в Писательский клуб. Там хотя бы тепло. И можно поесть в кредит.
Но мне было стыдно идти туда. Какой я писатель? Я не издал ни одной книги.
Был холодный дождливый день. К вечеру пошел снег. Я медленно брел по
Лешно, дрожа от холода и воображая, будто я написал книгу,
гл

которая изумила весь мир. Но что может изумить его? Преступление,
нищета, сексуальные извращения, безумие - этим уже никого не удивишь.
Двадцать миллионов погибло на войне, и мир готовится к новой бойне. Что я
могу написать такого, что не было бы уже известно? Новый стиль? Любой
эксперимент с языком быстро превращается в манерность и фальшь.
Только я открыл дверь клуба, как сразу же увидел Файтельзона и рядом с
ним американцев. Небольшого роста мужчина, плотный, с широким румяным лицом,
густой шевелюрой, белой, как пена, и выпирающим животом был одет в светлый
плащ умопомрачительного желтого цвета, невиданного в Польше. Рядом стояла
женщина, тоже невысокая, но стройная и молодая. На ней была короткая меховая
шубка, вероятно из соболя, и черный бархатный берет на рыжих волосах. Мне не
хотелось встречаться с американцами, и я попытался проскользнуть мимо.
Однако Файтельзон уже увидал меня и крикнул: "Цуцик, куда это вы
направляетесь? "
Никогда прежде он не называл меня так. Видимо, уже успел поговорить с
Селией. Я подошел. Глаза слезились от холода, и я пытался Обтереть влажные
ладони полой промокшего пальто.
- Куда это вы убегаете? - сказал он. - Я хочу познакомить вас со
своими американскими друзьями. Это мистер Сэм Дрейман и мисс Бетти Слоним,
актриса. А этот молодой человек - писатель.
Лицо Сэма Дреймана казалось вылепленным из цельного куска: широкий нос,
толстые

губы, высокие скулы и маленькие глазки под густыми белыми бровями.
Желто-красно-золотистый галстук скрепляла бриллиантовая булавка. Он держал
сигару двумя пальцами и говорил громким скрипучим голосом.
- Цуцик? - проревел он. - Что это еще за
имя? Прозвище, вероятно?
Из-за фигуры Бетти могла бы показаться девочкой, но лицо принадлежало
взрослой женщине: впалые щеки, прямой нос, а глаза при вечернем освещении
казались желтоватыми. Голос же походил на голос мальчика. Она напоминала мне
гимнастку, работающую на трапеции под самым куполом цирка.
Сэм Дрейман кричал, будто я глухой:
- Вы пишете для газет, да?
- Для журналов, и притом от случая к случаю.
- Какая разница? В этом мире все сгодится. На пароходе я играл в карты
с одним пасса
жиром и разговорился с ним. Он рассказал,