"Исаак Башевис Зингер. Страсти и другие рассказы" - читать интересную книгу автора

Чаю нам тоже не предложили. Хотя я не слишком высок, головой я почти
упирался в потолок. Ханка молча прислонилась к стене. Ее лицо стало
непроницаемым.
Я подошел к жене Ехиеля и спросил:
- У вас остались родственники во Фрамполе?
Она долго молчала, но потом все-таки ответила:
- Никого.
- Как звали вашего отца?
Она задумалась, словно припоминая:
- Абрам-Итче.
- Кем он работал?
Снова повисла долгая пауза.
- Сапожником.
Прошло полчаса. Я устал вытягивать ответы из этой неразговорчивой четы.
Изменить окружавшую их атмосферу безнадежной унылости я не смог. Когда я
обращался к Ехиелю, он каждый раз вздрагивал, как разбуженный.
- Если захочешь связаться, я живу в гостинице "Космополитан", -сказал я
наконец.
- Si.
- Спокойной ночи, - сказал я.
Жена Ехиеля не проронила в ответ ни звука, а сам Ехиель пробормотал
что-то невразумительное, откинулся на спинку стула и, как мне показалось,
захрапел.
Когда мы вышли на улицу, я сказал:
- Если такое возможно, возможно все.
- Не надо было приходить к ним так поздно, - сказала Ханка. - Они оба
нездоровы. У него астма, у нее - больное сердце. Я, кажется, вам говорила,
что они познакомились в Освенциме. Вы заметили номера у них па руках? -
- Нет.
- Тот, кто хоть раз посмотрел в лицо смерти, навеки станет мертвецом.
Я и раньше слышал эти слова от Ханки и от других беженцев, но сейчас на
темной улице они заставили меня вздрогнуть.
- Кем бы ты ни была, будь добра, поймай такси, - попросил я.
- Si.
Ханка обняла меня, и крепко-крепко прижалась. Я стоял не двигаясь. Мы
молчали. Начал накрапывать мелкий, колючий дождик. Кто-то выключил свет в
доме Хулио, и на улице стало темно, как в Тишевице.

Наступили ясные, солнечные дни. Небо было чистым и по-летнему голубым.
Пахло морем, манговыми и апельсиновыми деревьями. Лепестки падали с ветвей.
Легкий ветерок напомнил мне Вислу и Варшаву. Вместе с погодой стали лучше и
мои дела. Всевозможные организации засыпали меня просьбами выступить перед
ними и устраивали приемы в мою честь. Школьники приветствовали меня песнями
и танцами. Было немного странно наблюдать такую суету по поводу приезда
писателя. Но я объяснил этот слегка чрезмерный энтузиазм тем, что Аргентина
довольно изолирована и радуется любым гостям.
- Это все потому, что вы избавились от Ханки, - сказал мне Хацкель
Полива.
Но это было неправдой: я не избавлялся от нее. Наоборот, я искал ее.
После нашего посещения Хулио Ханка исчезла. А у меня не было возможности