"Ицхак Башевис-Зингер. Раб" - читать интересную книгу автора

в реке. Но теперь это было христианское село.
В ночь после того как сжинали бабку все пили, плясали. Девушка, которая
сжала бабку, плясала с парнем, наряженным петухом. Он кукарекал, хлопал
крыльями, потешал народ. Кроме крыльев у него был петушиный гребень, к ногам
были привязаны деревянные шпоры, припрятанные с прошлого праздника. Был тут
и прошлогодний "петух". Оба петуха изображали драку, наскакивали друг на
друга, друг у дружки выдирали перья. Девки покатывались со смеху.
Прошлогодний петух терпел поражение - этого требовала церемония. А нынешний
петух плясал с Бабой-Ягой. Она ехала верхом на обруче, приподняв платье выше
колен. Мужики на мгновение забывали все свои горести. Дети не хотели
ложиться спать. Пили водку, смеялись и шумели допоздна.
Поскольку в христианской деревне нельзя было топить живую бабку, парни
соорудили соломенную. Ее сделали так, что она походила на живую: с головой,
грудями, бедрами и ногами. Вместо глаз ей воткнули два уголька. К восходу
солнца бабку повели к реке. Женщины кричали на нее, наказывали ей, чтобы она
забрала с собой все напасти, все злоключения, подвохи, злые чары. Мужчины и
дети на нее плевали. Потом ее бросили в реку и смотрели, как она быстро
скатывается с крутого берега и подхватывается течением. Известно было, что
река эта впадает в Вислу, а Висла, в свою очередь, впадает в море. В
огромном море поджидали бабку злые духи. Несмотря на то, что она была
соломенная, а не настоящая, мягкосердечные девушки роняли слезы. Разве уж
так велика разница между телом и соломой?... Яков тоже присутствовал при
проводах бабки. Ему дали выпить водки. Ванда, которая стояла возле Якова,
шепнула ему:
- Была бы я на ее месте, поплыла бы с тобой на край света...

Назавтра село приступило к молотьбе. Весь день разносился стук цепов.
Временами из вороха колосьев раздавался звук наподобие вздоха или стона. Это
погибали под ударами всякие крошечные твари. Вечера были теплыми. После
работы молотильщики шли в лесок, собирали хворост и зажигали костер. Ели,
загадывали загадки, рассказывали разные истории о чертях и вурдалаках. Самая
страшная из всех историй была история про черное поле, на котором растет
черная рожь, и черный жнец жнет ее черным серпом. Девки от ужаса
вскрикивали, прижимались к парням и подружкам. Дни теперь были
светлые-светлые, а ночи - темные. Падали звезды. Лягушки кричали человечьими
голосами. Временами среди женщин поднимался переполох. Откуда-то появлялась
летучая мышь. Девки хватались за головы, вопили истошными голосами. Когда
летучая мышь вцепляется в волосы, это была явная примета, что тот человек и
года не проживет...
Попросили Якова, чтобы он спел, и он спел колыбельную, которую певала
его мать. Всем понравилось. Потом захотели, чтобы он что-нибудь рассказал.
Он стал рассказывать легенды из Библии. Больше всего понравилась история про
мужчину, который прослышал, что по ту сторону моря живет распутница и что
цена ей четыреста целковых; как она постелила ему шесть серебряных постелей
и одну - золотую и у постелей поставила шесть серебряных лесенок и одну
золотую; как она уселась против него голая... И вдруг его цицес стали
хлестать его по лицу... И как эта потаскуха приняла потом еврейскую веру, и
те же самые кровати, которые она раньше приготовила, чтобы грешить, она
теперь постелила, будучи уже его законной женой... Нелегко было Якову все
это рассказывать по-польски, но его поняли. Они спросили, что такое цицес, и