"Исаак Башевис Зингер. Рукопись" - читать интересную книгу автора

Исаак Башевис Зингер

Рукопись

Мы сидели за поздним завтраком в кафе на улице Дизенгоф в Тель-Авиве.
Моя гостья - женщина на исходе пятого десятка с шапкой свежевыкрашенных
рыжих волос - заказала апельсиновый сок, омлет и черный кофе. Искрящимися от
серебристого лака ногтями она извлекла из перламутровой коробочки крупинки
сахарина и бросила их в чашку. Уже почти четверть века я был знаком с ней -
актрисой варшавского варьете "Кундас", потом женой издателя Морриса Рашкаса,
а позже - любовницей моего покойного друга - писателя Менаше Линдера. Здесь,
в Израиле, она вышла замуж за журналиста Иехуду Хадади, который на десяток
лет моложе ее. На варшавской сцене она выступала под псевдонимом "Шивта" -
так звали колдунью из еврейских сказок, сводившую с пути праведного
мальчиков из иешив, кравшую младенцев у молодых матерей и бродившую по ночам
нагишом. Девичья фамилия моей гостьи была Клейнминц.
В "Кундасе" от ее непристойных куплетов и специально для нее сочиненных
Менаше Линдером монологов буквально дымилась сцена. Рецензенты были без ума
от ее милого личика, изящной фигуры и соблазнительных па. Но в "Кундасе" она
пробыла пару сезонов, не дольше, после чего решила попробовать себя на
драматической сцене, где сокрушительно провалилась. Во время Второй мировой
войны до меня долетели слухи о ее смерти - не то в гетто, не то в
концлагере. Однако же сейчас она сидела тут, передо мной, в белой мини-юбке
и блузке, на глазах - громадные солнечные очки, на соседнем стуле -
широкополая шляпа со страусовыми перьями. Щеки нарумянены, брови подведены,
на обоих запястьях - браслеты с камеями, все пальцы в кольцах... Издали ее
можно было принять за молоденькую, если бы не извечное предательство дряблой
шеи. Звала она меня кратким именем, которым наградила еще в молодости -
Лошикл.[1]
- Лошикл, - сказала она, - если бы кто-нибудь нагадал мне в Казахстане,
что в один прекрасный день мы с тобой будем сидеть в Тель-Авиве, я приняла
бы это за шутку. Но если человек выживает, ничего невозможного уже нет.
Рубила же я по двенадцать часов на дню сучья на лесоповале. Да, именно этим
мы и занимались - голодные, холодные, завшивевшие. Кстати, Хадади хотел
взять у тебя интервью для своей газеты.
- С удовольствием. Где он раскопал такую фамилию - Хадади?
- Кто его знает? Они все берут имена из Аггады.[2] По-настоящему его
зовут Цейнвель Зильберштейн. Да у меня самой было не меньше дюжины имен.
Между сорок вторым и сорок четвертым годами я была Норой Давидовной
Стучковой. Смешно, а?!
- Почему вы расстались с Менаше? - спросил я.
- Я знала, что ты об этом спросишь. Лошикл, наша история настолько
странная, что мне самой иногда не верится, что это было на самом деле. После
тридцать девятого года моя жизнь превратилась в нескончаемый кошмар. Бывает,
я еще сейчас вскакиваю среди ночи и не помню, кто я такая, как меня зовут и
кто лежит рядом. Растрясу Иехуду, он начинает ворчать: "Ма ат роца? (Чего
тебе?)" Только услышав его иврит, я вспоминаю, что живу на Святой Земле.
- Почему вы расстались с Менаше?
- Ты действительно хочешь это выяснить?
- Очень.