"Зингер Исаак Башевис. Жертва" - читать интересную книгу автора

Зингер Исаак Башевис

Жертва

Диковинные порой встречаются люди в этом мире, а помыслы у них еще
диковинней, чем они сами.
В доме номер десять по Крохмальной улице в Варшаве жила пожилая
супружеская пара - их дверь выходила в тот же коридор, что и наша. Люди они
были простые. Он был не то ремесленник, не то торговец-разносчик, дети их
давным-давно жили своими семьями. Соседи говорили, что, несмотря на
преклонные годы, муж и жена все еще влюблены друг в друга. Каждую субботу
после чолнта они гуляли по улицам, держась за руки. В мясной, в бакалейной
лавке, покупая продукты, она всякий раз сводила разговор на него: "Он у меня
любит фасоль... Он не прочь съесть хороший кусочек говядины... Ему нравится
телятина..." Бывают женщины, которые, кроме как про мужа, ни про что другое
говорить не способны. От него тоже только и слышно было: "Моя жена... Моя
жена..."
Моя мать, происходившая из семьи потомственных раввинов, такого
поведения не одобряла. Считала его вульгарным. С другой стороны, любовь -
особенно между людьми в возрасте - нельзя просто так взять и сбросить со
счета.
Вдруг пронесся ошеломляющий слух: старики разводятся!
Крохмальная улица загудела. Что это значит? Как такое возможно? Молодые
женщины стискивали руки: "Мама, держи меня! Мне сейчас плохо будет!" Женщины
постарше заявляли: "Близится конец света". Желчные проклинали весь мужской
пол: "Убедились теперь, что они хуже диких зверей?" Вскоре улицу потрясло
новое известие: развестись они хотят для того, чтобы старый греховодник смог
жениться на молодой. Каких только напастей не сулили старику соседи: чтоб у
него брюхо лопнуло, чтоб сердце кровью захлебнулось, чтоб кишки сгнили, чтоб
ему руки-ноги переломало - в общем, Господень гнев на мерзавца! Женщины не
жалели бранных слов и предсказывали, что старый козел не доживет до новой
свадьбы - черный гроб его ждет, а не свадебный балдахин.
У нас дома тем временем выявилась правда - подлинная правда.
Старуха пришла к моей матери сама и повела такой разговор, что бледное
мамино лицо от изумления залилось краской. Мама всячески старалась отогнать
меня подальше, чтобы я не слушал, но я так горел любопытством, что почти
ничего не упустил. Женщина клялась маме, что любит мужа больше всего на
свете.
- Поймите меня, - изливала она душу. - Я ради одного его мизинца готова
жизнь отдать. Я, горе мне горькое, старая женщина, разбитый кувшин - а он,
он еще мужчина. Ему нужна жена. Я для него только обуза. Пока дети жили с
нами, мы боялись соседских толков. Но теперь какая мне от них беда? Мне муж
больше не нужен, но он - долгих ему лет жизни, - он до сих пор как молодой.
Он и ребенка может зачать. И теперь нашлась девушка, которая согласна за
него выйти. Ей уже за тридцать; пусть и для нее наконец заиграет свадебная
музыка. К тому же она сирота и работает домашней прислугой; значит, сумеет о
нем позаботиться. С ней он опять возрадуется жизни. Что до меня - тут
беспокоиться нечего. Он будет давать мне на пропитание, да я еще и
приторговывать могу. Много ли мне нужно, в мои-то годы? Главное - чтобы ему
было хорошо. И он мне обещал, что, когда придет нам с ним пора - жить ему