"Св.Иоанн Златоуст. О священстве" - читать интересную книгу автора

тех, которые намеревались возвести меня в это достоинство?
2. Как для избранных не довольно сказать в свое оправдание: я не сам
вызвался, я не предвидел и потому не уклонился; так и избирающим нисколько
не может помочь то, если они скажут, что не знали избраннаго: но поэтому
самому вина и становится большею, что они приняли того, кого не знали, и
кажущееся оправдание служит к увеличению осуждения. Если желающие купить
невольника показывают его врачам и требуют поручителя за продаваемаго, и
распрашивают соседей и после всего этого не решаются купить, но требуют еще
долгаго времени для испытания, то не безразсудно ли, что намеревающиеся
назначить кого-нибудь на такое служение свидетельствуют и присуждают просто
и как случится, как покажется кому-нибудь, в угождение, или по вражде к
другим, не делая никакого другого испытания? Кто будет защищать нас тогда,
когда и те, которые должны бы защищать, сами будут нуждаться в защитниках?
Итак, и намеревающийся избрать должен делать большое испытание, а еще
гораздо больше - избираемый. Хотя избиратели вместе с ним подвергаются
наказанию за его погрешности, однако и он, не освобождаясь от наказания,
даже подвергается еще большему, если только избиратели по какому-либо
человеческому побуждению не поступили вопреки требованию справедливости.
Если же они будут обличены в том, что по какому-нибудь предлогу заведомо
приняли недостойнаго, то они подвергнутся равному с ним наказанию, избравшие
неспособнаго - может быть и большему. Кто вручит власть человеку вредному
для церкви, тот будет виновен в дерзких его поступках. Если же он ни в чем
таком не будет виновен, но скажет, что он обманут мнением народа, и тогда он
не останется без наказания, а только будет наказан немного менее избраннаго.
Почему? Потому, что избиратели действительно могут сделать это, обманувшись
ложным мнением; а избранный никак не может сказать, что не знал самого себя,
как не знали его другие. Посему, чем он тяжелее принявших его имеет быть
наказан, тем строже их должен испытывать самого себя; и если бы они по
неведению стали привлекать его, он должен придти и точно объяснить причины,
которыми остановил бы обманутых и, объявив себя недостойным испытания,
избежал тяжести столь великих дел. Почему тогда, когда идет совещание о деле
воинском, о торговле, о земледелии и других житейских занятиях, ни
земледелец не решится плыть по морю, ни воин обрабатывать землю, ни кормчий
сделаться воином, хотя бы кто угрожал им тысячию смертей? Очевидно потому,
что каждый из них предвидит опасность от своей неопытности. Если же там, где
ущерб маловажен, мы действуем с такою осмотрительностию и противимся
требованию принуждающих, то здесь, где за предоставление священства
несведущим предстоит вечное мучение, как мы без разсуждения и без разбора
будем подвергать себя такой опасности, ссылаясь на насилие других? Но
имеющий судить нас тогда не примет такого оправдания. Следовало бы соблюдать
осторожность в делах духовных гораздо более, чем плотских; а теперь мы
оказываемся не соблюдающими и одинаковой осторожности. Скажи мне: если бы
мы, считая какого-нибудь человека знающим строительное искусство, тогда как
он в самом дел не знает его, пригласили бы на эту работу, и он согласился бы
и потом, взяв приготовленный для строения материал, растратил бы и дерева и
камни, и построил такой дом, который тотчас разрушился бы, неужели
достаточно было бы к оправданию его то, что он не сам вызвался строить, а
другие принудили его? Нет; и весьма основательно и справедливо. Ему
следовало отказаться, когда и другие приглашали его. Если же растратившему
дерева и камни не будет никакой возможности избежать наказания, то