"Анатолий Павлович Злобин. На повестке дня (повесть-протокол)" - читать интересную книгу автора

в настоящее время не позволяли... ходатайство в вышестоящие организации...
Я слушаю и ничего не понимаю: в голове словесная каша. Ангел-хранитель
не помог Глебовскому. У Матвеевой наготове свои объективные причины (их, к
сожалению, уже не проверишь, ибо второй степени проверки пока не
существует).
Глебовский поначалу было с надеждой смотрел на Матвееву, но теперь и
он не ждет от нее ничего хорошего.
А Воронцов не унимается. Кажется, на него одного явление воздушного
ангела не произвело ни малейшего впечатления.
- Когда же вы все-таки собираетесь поставить термопластавтоматы? -
строго спрашивает он у Матвеевой.
- Мы рассмотрели наличные возможности, переутвердили график и пришли к
выводу, что сможем перенести поставку из четвертого квартала на третий.
Глебовский воспринимает это сообщение с некоторым оживлением. Мне
становится жаль его - вот если бы Цапля попросил бы меня за Глебовского, я
постарался бы помочь ему, выступил бы в его защиту.
- Сентябрь тоже третий квартал, - бросает Воронцов, поигрывая
карандашом.
- Постараемся дать в августе. Ведь раньше у них и производственные
площади не освободятся.
- Хорошо, товарищ Матвеева, вы свободны. - Воронцов поворачивается к
трибуне. - Что же вы молчите, товарищ Глебовский? Почему вы заставляете нас
делать вашу работу? Или вы надеетесь, что мы и дальше будем за вас
работать? Короче - с учетом новых данных - когда вы выполните постановление
правительства?
С высоко поднятой головой Матвеева покидает трибуну и движется по
залу. Лицо ее по-прежнему светится тихой радостью.
Глебовский задумчиво смотрит, как Матвеева пробирается на свое место,
потом говорит:
- Я думаю, реальный срок - первый квартал будущего года.
- Ну знаете ли, товарищ Глебовский. Если вы сами решаетесь передвинуть
сроки, установленные правительством, то мы сможем сказать вам только одно -
"безумству храбрых поем мы песню". Но мы не гордые, еще раз напомним вам о
дисциплине.
- Я назвал вам реальный срок, - упрямо стоит на своем Глебовский. - Я
не могу обманывать комитет.
- Налицо явный саботаж, - бросает с места заместитель председателя
Андрей Андреевич Попов. Он сидит через несколько человек от меня, ближе к
Воронцову, я его не вижу, только слышу глуховатый простуженный голос.
В зал входит Верочка: она куда-то отлучалась. Верочка подходит к
столу, кладет перед Воронцовым записку. Воронцов читает ее, передает
записку Попову. Я вижу, как записка идет по рукам и, наконец, приходит ко
мне. Читаю: "Виктор Игнатьевич, вам звонил Колесников, просил передать, что
будет ждать вас в три часа".
Ох уж мне этот железопробиваемый Цапля...
Иван Сергеевич Клименко, который сидел до этого полузакрыв глаза,
неожиданно вскидывает голову:
- Разрешите мне, Николай Семенович. Я вот сидел и внимательно все
слушал и у меня складывается такое впечатление, что они просто не хотят
выполнять постановление правительства. И я думаю - почему? Должна же быть