"Анатолий Павлович Злобин. На повестке дня (повесть-протокол)" - читать интересную книгу автора

причина.
- Да, да, - кивает Сергей Ник-ов, мой литературный соперник.
- Разрешите дать справку? - этот голос раздается в дальнем конце
стола, и я вижу, как Васильев встает с поднятой рукой.
- Да, пожалуйста, - машинально роняет Воронцов; он задумался о чем-то
своем.
- Справка такая, - продолжает Васильев. - Продукция шрифтолитейного
завода планируется и учитывается в тоннах, удельный же вес шрифта из
пластмассы в десять раз меньше, чем шрифт из цветного металла.
- Так вот оно в чем дело! - мгновенно восклицает Воронцов. - Вот вам и
ответ на ваш вопрос, Иван Сергеевич.
- Ах, вал. С этого и надо было начинать, - говорит Нижегородов,
редактор вечерней газеты.
- Да, да, вал, - подхватывает Ник-ов. - Помнится, я писал статью о
вале...
Я вижу - услышав о вале, Глебовский мгновенно краснеет и как бы
затравленно оглядывается по сторонам.
А я еще не ухватываю сути: мое дело приборы, в государственном
планировании я разбираюсь слабовато.
- Теперь вы и за валом будете скрываться, товарищ Глебовский? -
раздраженно спрашивает Воронцов. - Еще одну объективную причину выискали?
- Я о вале ничего не говорил, - быстро возражает Глебовский. - Справку
дал ваш работник.
- Хорошо, товарищ Глебовский, комитету все ясно, можете идти на место.
- Воронцов раздражается пуще прежнего, а я все еще никак не могу понять
причину этого раздражения.
- В чем дело? - спрашиваю у Нижегородова.
- Коль разница в весе в десять раз, то пластмассовых шрифтов придется
делать в десять раз больше. А свинцовая тонна враз все покроет, - отвечает
Нижегородов. - Для вала-то все равно какие тонны - свинцовые или
пластмассовые...
Вот, оказывается, где собака зарыта - теперь и я понимаю. Заверчено
крепко. Вот почему осторожничал и дипломатничал Глебовский, вот чего он
недоговаривал. Я буквально потрясен этим открытием - при чем же тут
Глебовский, если сама система планирования против него? Недаром наш
председатель так внезапно рассердился. На кого только?..
Но Воронцов уже овладел собою. Он решительно встает. Протяжный и
раскатистый удар грома сопровождает первые слова его речи:
- Вопрос несложный, товарищи. Некоторые руководители надеются, что в
нашем городе появилась еще одна разговаривающая и уговаривающая
организация. Таким мы твердо ответим - нет! Нет, товарищи, мы будем не
разговаривать, а делать дело. Мы будем обижать людей. Ничего, если мы и
всерьез обидим кого-либо. Обида пройдет, а дело останется. Я понимаю, есть
такие люди, которые любят ссылаться на объективные причины; они просто жить
не могут без партийной дубинки. Ну что ж, в таком случае мы ее обрушим ради
нашего дела. - Воронцов сделал паузу и продолжал более мягко. - Не знаю,
как вас, товарищи члены комитета, но меня лично объяснение главного
инженера Глебовского никак не убедило. Налицо поразительная
безответственность - и на все у них находятся причины. Спутник мы
запустили, а шрифта из пластмассы сделать не можем. Народный контроль не