"Анатолий Павлович Злобин. Добрая жизнь (очерк)" - читать интересную книгу автора

Не зря я по старым местам ездил, словно чувствовал, что придется за
пределы страны уехать. Возвратился в Волжский. Депутатские мои полномочия
закончились по истечении срока. Тут звонят из Москвы: "Назовите лучших
экскаваторщиков". - "В мои обязанности это не входит, но назвать могу:
Елисеев, Травников, Сычев", - и еще несколько фамилий назвал. "Почему же вы
себя не называете?" - "Я не экскаваторщик. Я теперь начальник". - "А на
экскаватор хотите?" - "Как же я могу не хотеть? Пять лет по экскаватору
скучаю". - "А в Асуан поедете?" - "Где это, в Африке? Не возражаю. Если
экскаваторщиком, то готов на край света". Таким образом и попал сюда, где
мы сейчас с вами стоим...
Мы стояли на краю бетонного поля Внуковского аэродрома. Ноябрьское
утро было на редкость ясным и морозным. Вот-вот должны были объявить
посадку. Как всегда, Слепуха был внешне спокоен и сдержан, но я видел, что
он возбужден и даже несколько растерян. Его голубые глаза блестели сверх
обычного, он говорил быстро и разбросанно и все время бродил взглядом по
сторонам - хотелось вдоволь наговориться, вдосталь насмотреться, а на это
всегда не хватает времени перед отъездом.
- Клава потом ко мне прилетит с сыном, - говорил он. - Как вы думаете,
сколько времени наши газеты идут до Асуана?
Я не имел об этом ни малейшего представления.
- Все хорошо, - поспешно продолжал Дмитрий Алексеевич. - Только
страшновато. В чужую страну, без языка... Одно слово я уже знаю - "селям
алейкум". Как приедем, надо сказать: "Селям алейкум!"
Слепуха уезжал не на месяц и не на два, он ехал не туристом и не
путешественником. Он уезжал в Асуан, чтобы жить и работать до конца
строительства.
Мы обнялись. Я видел издалека, как в цепочке людей Дмитрий Алексеевич
поднялся по трапу и исчез в чреве самолета.
Белокрылая, почти прозрачная в лучах солнца птица быстро разбежалась,
круто устремилась ввысь, дымя реактивными струями, которые вытягивались все
дальше, пока не слились в зыбкое облачко, а потом и вовсе растворились в
нескончаемой дали.

1961