"Степан Павлович Злобин. Остров Буян" - читать интересную книгу автора

всякий чин, почти по-мальчишески присел возле коня на корточки.
- Ты бабки, бабки пощупай, что репа крепки! - приглашал он Федора.
- Мотри, дворянин, не убил бы конь, - остерег с насмешкой казак.
- Меня конь не тронет, конь друга чует! - ответил Ордин-Нащекин.
- А тонконог - как коза! И глаз игрив - как зарница. Ишь косит, ишь
косит!.. Да не бойся, ду-ура!
Дворянин огладил коня по крупу, обошел вокруг и снова залюбовался со
стороны, как картиной.
- Ну и грудь! Илья Муромец, а не конь. Всей выходкой лев, да и только!
И ноздря тонка, как у боярышни... Честных кровей животина. Он, я мыслю, в
лошадстве не меньше князей Голицыных али Хованских... А и чепрак богат!
- Каков конь, таков и чепрак, - одобрительно сказал казак Снякин.
- Золотно шитье узнаю бухарское. На Москве видал браную скатерть такого
шитья, - сказал дворянин, взявшись за тяжелую, серебряных нитей, кисть.
- Угадал, Афанас Лаврентьич, - подтвердил довольный Федор, - бухарский
купец наездом был в Астрахань. У него тот чепрак мой батя-покойник купил.
- Идем в беседку, - позвал дворянин, отпустив казаков и наказав отвести
коня на конюшню.
- Мы с тобой, Федор, вроде как братья росли, - сказал дворянин. - В
ребячьи годы чинов не знают и все человеки братья. Которые молочные, которые
крестовые, а мы сваечные братья. Детское побратимство - в забавах да
радостях. Нужды мы тогда не ведали, а пришла кручина - брат брата выручать
винен.
- Мудрены слова, - сказал Федор. - Кабы все по тем словам жили!..
- В чем же нужда твоя? - спросил дворянин.
- Нуждишка моя холопья не так велика, Афанас Лаврентьич. Тебе,
дворянину, труда не будет, а мне за тебя станет богу молить по вся дни
живота*.
______________
* То есть до конца жизни.

Они шли богатым садом, разросшимся тут же позади дома. В плетеной
беседке, завитой вьюном, куда они вошли, из угла поднялся от книги пан Юрка,
поляк, домашний переводчик Ордина-Нащекина.
- Воскресный день, пан, а ты, я вижу, и после обеда покою не знаешь. И
от книжного дела надобен отдых, - заметил хозяин. - Поди хоть смороды нарви
по кустам и глазам дай мир.
Поляк, поклонившись, вышел. Они остались в беседке одни.
- Скидай кафтан - тут по-свойски. Ишь пекло какое! - сказал дворянин,
первым скидывая на лавку шитый парчой зипун и оставаясь лишь в белой рубахе.
- Слыхал ты про новый царский указ, Афанас Лаврентьич? - спросил Федор.
- Про свейских выходцев? Слышал. Тебе-то в нем что?! - удивился
дворянин.
- Пошли бог здравия государю на многие лета, а я его мудрости не могу
своим хилым умишком постигнуть. Чай, те выходцы християне! - сказал Федор.
- Так что?
- В родную землю от немцев они бегут, а ты им и приюта не дай!
- Не нам судить, Федор. То царская воля.
- Я супротив царской воли и помыслить не смею, да в разум того не
возьму... Есть у меня человек. Мне батя-покойник его завещал во всем слушать