"Степан Павлович Злобин. Остров Буян" - читать интересную книгу автора

ремесленной мелкоты он был почтен, как богач, у которого было в долгу
пол-Завеличья. Как всякого ростовщика, его ненавидели, презирали и все же
боялись. Он был уличанским старостой своей улицы, церковным старостой своего
прихода и человеком, которому, несмотря на его неказистый наряд, завелицкая
мелкота кланялась низким поклоном. Филипп Шемшаков рядил по веснам народ к
сплаву леса и барж в бурлаки, к зиме - в лесорубы, в обозные ездовые, сидя
целыми днями в кабаке, где искала пристанища гулящая ярыжная голытьба. К
Филипке обращались и за пятью рублями, закладывая гончарни и кузни, у него
просили и пять алтын, отдавая в заклад кафтан или шапку. Он писал челобитья,
сбирая за это грош по грошу, давал ябедные советы и за совет без стеснения
принимал десяток яиц, гуся или свинку. Заморские гости знали его и хотя с
брезгливостью, но здоровались с ним, пожимая его потную, скользкую руку,
уважая в нем дальновидного и хитроумного негоцианта*. Ему привозили в
подарок лимоны, заморские вина и сукна. Он отдаривался медом да мочеными
яблоками. Он, как староста, заботился об украшении своего храма, о покупке и
литье колоколов, которых на звоннице Пароменской церкви скопил уж с десяток.
______________
* Негоциант - коммерсант, торговец.

Зарубежный беглый звонарь Истома, с юности прославленный мастер своей
округи, попался ему кстати, и он написал на него порядную запись{44} на пять
лет службы.
На другой день после встречи с Филиппом Истома увел семью с посада во
Псков, где поселились они также в церковной сторожке.
Прямо перед церковью вел через реку Великую плавучий мост, по которому
проходила дорога в Россию из-за литовскою рубежа.
Город Псков лежал величавый, многоголовый, сияющий золотом куполов и
крестов на каменных церквах и колокольнях, высящихся за грозными зубчатыми
стенами, не раз отразившими нашествие литвы и немцев различных стран*, -
город, которым восторгались приходившие воевать его чужеземцы.
______________
* Все иноземцы, кроме славян, назывались немцами - свейскими,
фряжскими, датскими, анбурокими, аглицкими и т.д.

Псковские колокола тысячеголосо пели из-за реки, и Истоме нравилось
откликаться им полногласным малиновым звоном своей звонницы.
Но жизнь звонаря была не богата. Днем должен был он заботиться о
чистоте храма, чистить, скрести и мыть, ночью - оберегать от воров, а в
подтверждение того, что не спит, вызванивать каждый час, когда ударял в
Кроме колокол Троицкого собора.
Отнятый в Новгороде скарб, скопленный от деда и отца к сыну и внуку или
взятый в приданое еще за бабкой и матерью, было нелегко возместить. Не было
ни плошки, ни ложки - все надо было купить на торгу, и семье жилось тяжело.
Кроме того, обоих - Истому и Авдотью - давила и мучила мысль о потерянном
сыне...
Авдотья грустила и тосковала попросту, по-матерински, скучая о погибшем
детеныше. Истома - не так. Он бы свыкся с пропажей сына. Жизнь впереди,
родятся другие дети, но мысль о несправедливости жизни, об обиде, которую он
перенес, уходя из-под иноверческой власти, отравила его сознание. Ему
казалось, что на Руси должны были каждого перебежчика встретить теплом и