"Степан Павлович Злобин. Остров Буян" - читать интересную книгу автора

Покупатель эти узоры любил и не желал других.
Первушка делал все аккуратно, во всем подражая отцу, не отступая ни в
точке, ни в черточке, Иванка же с первого раза стал мазать на свой, на
особый лад.
- Не так, - поправил Первушка.
- Мой лучше! - заспорил Иванка.
Первушка хотел у него отобрать работу. Но отец, взглянув на узор,
рассудил продолжать. Это поддало жару фантазии живописца, и он продолжал
разделывать небывалые на горлачах и блюдах цветы и узоры. Так он работал дня
три. Однако, когда на четвертый день Истома велел ему сесть за роспись,
Иванка надулся. Он не ждал, что так скоро забава станет работой. Ему
хотелось удрать к ребятам играть. Со скучающим видом, тяжко вздыхая, он
сидел рядом с Первушкой, черту за чертой повторяя привычный узор брата,
ошибался, путал и наконец, убедившись сам, что ничего не выходит, горько
заплакал...
- Пусти уж его. Не может дите, пусти! - вступилась бабка.
Истома махнул рукой и отпустил.


2

За высокой оградой позади Козина дома был сад, в котором ребята
охотились за кислыми яблоками.
Сын стрелецкого старшины Кузя не ладил с ребятами. Он был толст,
неподвижен, не мог быстро бегать, и когда принимали ребята его в игру, то
забавлялись лишь тем, что мучили бедного толстяка, "заваживая" до слез...
Тогда у стрелецких ворот появлялась мать.
- Кузька, пошел домой! Сколь раз говорила тебе: не водись с голозадым
отродьем! - кричала она Кузе.
И он шел покорно домой, больше всего негодуя на мать, которая отрывала
его от общей игры, хотя мучительной, горькой, но нарушавшей печальное
одиночество его детства... Ребята работных и кабальных людей, живших вокруг,
отплачивали Кузе за то, что его мать с презрением отзывалась о подневольной
и голодной доле их собственных матерей и отцов. И пуще других изводил
толстяка Иванка...
Несколько раз стрелецкий старшина жаловался Истоме на озорного сына.
Много раз порывался и сам изловить Иванку...
Кузя, чтобы привлечь к себе ребят, набирал в саду полную пазуху яблок,
выходил за ворота и, усевшись на лавочке, угощал недавних обидчиков. Ребята
же наедались яблок, потом отбегали подальше и начинали новую злую потеху,
швыряя в того же Кузю огрызки. Ему бывало обидно, но он смеялся, чтобы не
плакать.
Однажды во время такой забавы Иванку сердито схватил за шиворот Кузин
дядя, псковский хлебник Гаврила. Несмотря на крики и визг, хлебник втащил
его в дом.
- Пошто обижаешь Кузю? - грозно спросил он, поставив перед собою
оробевшего пленника. - Ну, сказывай, воробей! - настаивал хлебник, не умея в
светло-русой широкой своей бороде сдержать улыбку при взгляде на струсившего
мальчишку.
- А ему все равно - он дурачок, - бойко отрезал Иванка, ободренный