"Анатолий Знаменский. Завещанная река " - читать интересную книгу автора

закрутили руки и поволокли к сыскной избе.
Сзади бился и вопил Тимоха Соколов. Атаманская булава каталась под
ногами царя.

4

Старая бабка когда-то рассказывала:
"...И пришел однажды, после смерти своей, Разбойник и Убивец ко вратам
Райским, и не пустили туда его.
И пошел Разбойник и Убивец ко вратам Ада, начал стучать:
- Пустите, люди грешные!
Но и в Ад не пустили его, не отперли засовов.
- Я - разбойник! - закричал в страхе Убивец.
- Знаем, что не добрый человек, - сказала чертова стража. - Но впустить
не можем.
- Почему? Я же много невинной крови пролил!
- Эка удивил! У нас тут все душегубы.
- За чем же дело стало, братья мои преисподние?
- А крест на тебе. Крест святой, человеческий! Сними крест-от, тогда и
впустим!
И запылало что-то на груди Разбойника и Убивца жаром и болью. И отошел
он от Адовых ворот, сел на ледяной камень и заплакал, залился неутешными
слезами.
Душу свою он загодя, еще в миру загубил. И знал, что не будет ему
прощения. А крест снять даже и на том свете невмоготу было, последнее
прибежище свое... И прожигал тот крест ему кожу и утлые косточки на груди,
там, где ребра в одно место сходились. И не знал Разбойник и Убивец, куда
девать себя, сидел и плакал".
Н-да... Как сказал давеча Тимошка Соколов: "Один кинул - не докинул,
другой кинул - перекинул, третий кинул - не попал..."
Истлела Кондратова голова в земле за этот год, и они, оба-два, с
Тимошкой Соколовым - под замком, в яме.
Высоко в стене, под самым сводом, сквозное оконце, по летнему времени
без слюды и пузыря, с железными зазубринами. Сырость и холод от каменных
стен, и руки после солдатских закруток шибко ноют. А то ли еще будет?
Ждал он царского корабля, а из тумана выплыла царская виселица орленая.
И кровожадные птицы вились над ней, а молодой подорлик сидел на плече
крайнего висельника, клевал и клевал пустую глазницу...
А корабль подплывал наискосок по волне, точно сабля турецкая к горлу:
жизни или смерти, Илюха?
Н-да... Пытки, может, и не будет, а кнута - не миновать...
Надежда еще тлела где-то, на самом донышке Илюхиной души, но тут, вовсе
не ко времени, припомнилась ему сказочка-побывальщина про Убивца-Разбойника,
коему и на том свете места нету, - давняя сказочка, что покойная бабка ему
рассказывала в позапрошлом годе. Старая уж была, городила чего-то страшное,
молитвенное. А Илюха с Тимофеем Соколовым как раз сидели около, в прохладном
тенечке, в зернь играли. В чет-нечет.
Тимоха - старшинский сын, озорник, на бабку оглядывался, скалил по
привычке зубы:
- Слышь, Илья, чего она гутарит?