"Анатолий Знаменский. Хлебный год " - читать интересную книгу автора

- А дальше?
- Дальше такую молотилку на колесах сделают, что сама и косить, и
молотить, и веять станет.
- Не могет быть такой машины! - засмеялся Финоген.
- Ты погоди, - сказал Захар Иванович. - Ежели хорошо вдумаются, то,
конечно, и сделают, у нас народ такой по городам, что... Я вон штуку под
Москвой надысь видал. Мельничное колесо крутится, а вместо жерновов какой-то
барабанчик вроде мясорубки. И ничего такого не видно, а на столбу лампочка
огнем горит и все освещает. Я говорю: чего такое? Говорят: электростанция...
Подумать, так черт те что: из воды огонь делают...
- На чем же оно там держится, спрашиваю, - продолжал Захар Иванович. -
А на хитрости, говорят... Так что молотилку на колесах уж всяко придумают.
- Ну, так чего? - спросил удовлетворенно Финоген.
- Ну, так это уж будет совсем дорогая штука, ее всем хутором справлять
будем. И выйдет эта самая ко-о-перация, - пояснил отец. - О ней-то в газетах
и пишут. Сам Ленин будто бы советует нам это дело.
- Сам?
- Говорят, сам опять придумал. Хочет трудовика-хлебороба разогнуть,
чтобы прямо ходил. А то ведь за лето по три рубахи с плеч, за сивкой-то...
- Ну, ежели сам он это говорит, тогда дело верное!
Как он с продналогом-то крепко все обдумал, сразу дело пошло! Токо
непонятно мне пока, откуда такие машины возьмут?
- Для начала-то в загранице купят, а потом-то оно вроде как с горы
пойдет. Тут, главное, обчин сделать. А за наш хлебец-то заграница чего хошь
выложит, да еще и поклонится.
- Гоже, - сказал Финоген. - Дело вполне подходимое для нас и всего
трудового крестьянства. Вот ежели бы еще добрый урожай в этом году... С
завтрева пахать начнем. Так что, Митрий, готовь кобылку-то. Как в той самой
ко-опе-рации...
Так судили и рядили они в тот вечер о своей будущей жизни, потому что
чувствовали: по-старому теперь не проживешь. Знали: назревает что-то
неизвестное, другое. И рассуждали о какой-то легкой машинной жизни, потому
что уже завтра, с утра, предстояло еще поднимать крепь на бывшем отводе
наличными, жидкими силенками.
Но была во всем какая-то живучая веселость, и ей-то больше всего
удивлялся отец. Вот ведь люди! Пахать, считай, не на чем и семена покупные,
а на душе вроде бы праздник... Истинно сказано: народ!..
Финоген Топольсков был опытный пахарь. Он поднял лемеха на крайнюю чеку
и чересло пустил лишь на три вершка. Земля-то и в самом деле была тут
невиданно сильная, переплетенная в тысячу корней, не раз перетоптанная
конскими табунами.
А Захар Иванович велел Параньке Бухвостовой идти с флагом на дальнюю
грань и стоять там недвижно, вроде маяка. Сам же взял в руки налыгач от
передней пары быков и кивнул Финогену.
- Ну... С богом! - сказал Финоген, берясь за чапиги.
Быки тронули и, почуя тяжесть борозды, с ходу влегли в ярмо. А Захар
Иванович пошел впереди, не отрывая глаз от флага, не сбивая шага, чтобы
первая борозда была прямая, как натянутый шнур.
- Цо-об!! - достал Финоген длинным кнутом заднюю пару и налег на
букарь. И тогда два отвала развернули каждый свою борозду, начали