"Анатолий Знаменский. Хлебный год " - читать интересную книгу автора

машинку у окна, кровать, застеленную домотканым пологом, чисто выбеленную
печь... И вздохнул как-то легко, освобождение:
- Ничего. В хорошее время... В хор-р-рош-шее время родился малец! И две
войны отбушевало, и разруха страшенная, и недород - все позади! Правильная
жизнь начинается... Ну, будем!
- Будем! - сказал и второй гость.
Отец чокнулся с ними. А мать только чуть пригубила из полного стакана и
отошла в уголок, стала тихо покачивать зыбку, накрытую пологом.
Мужчины завели у стола свой извечный хозяйственный разговор, заспорили
о чем-то, и голоса их становились все громче. А мать покачивала ту зыбку и
тихо начала петь, приговаривать какие-то слова. О чем пела она, я не слышал
и не знаю до сих иор... А может, в той ее песне и вообще никаких слов не
было, одна только вечная любовь и надежда всех матерей на свете на лучшую
участь их сыновей?..
- А ты, конечно, ничего такого не помнишь и знать не можешь, - говорил
мне обычно отец позже, заканчивая эти рассказы о давних временах. - Не
можешь ты помнить, с чего начиналась твоя жизнь. Потому что лежал ты тогда в
зыбке, пузыри ртом пускал... Вот, брат! А жизнь-то уже шумела над крышей, и
чем далее, тем круче.
Да. Ничего этого я, конечно, не помню... Я даже хутора того не видел
никогда, потому что год спустя отец перевез семью в станицу, где стал
работать в кредитном товариществе. Не видел я ни той низкой, вросшей в землю
хаты под соломенной крышей, в которой родился, ни вербовой левады внизу, у
речки Песковатки, ни ковыльных бугров за прирезанной земельной гранью, помню
другие места. А все же иной раз вроде припоминается что-то из тех лет...
Какая-то магическая сила возвращает меня в год моего рождения, и я все это
вижу и хорошо представляю...
Широкий, чисто подметенный двор, и посреди него высокий ворох красного
зерна... Свежий ветерок потягивает снизу, от речки. А мать и отец, совсем
еще молодые и сильные, стоят рядом.
Они веют зерно.
Они поднимают тяжелые ведра над головой и пускают просо текучими
струями на расстеленный полог. Красное, мелкозернистое просо льется, словно
вода. Ветерок подхватывает всякую пыль, остья, легковесную мякину и щуплость
с куколью, относит прочь. А тяжелые злаки, неподвластные тому ветру,
сыплются и сыплются в новый, чистый ворох и ложатся все в одно место -
плотно и окатисто, словно литая бронза. Зерно к зерну, зернышко к
зернышку...