"Эмиль Золя. Завоевание" - читать интересную книгу автора

нее нет своей земли и что ей до всего этого мало заботы. А ведро все стоит
на земле, и сама она не собирается уходить... Даже к стенке прислонилась
рядом со мной.
- Что же она, наконец, тебе рассказала? - спросил Муре, терзаясь
любопытством.
- Сами понимаете, что не такая уж я дура, чтобы сразу начать ее
расспрашивать, - она бы от меня удрала... Не подавая виду, я заговорила о
том, о сем, что ей могло быть интересно. Тут как раз проходил мимо кюре
церкви святого Сатюрнена, добрейший господин Компан, ну вот, я и рассказала
ей, что он очень болен, видно, недолго протянет и что нелегко будет найти
ему заместителя... Она, скажу я вам, сразу насторожилась. Даже спросила
меня, чем болен господин Компан. Потом, слово за слово, я заговорила о нашем
епископе, монсиньоре Русело. Сказала, что он очень достойный человек. Она не
знала даже, сколько ему лет. Я сказала, что ему шестьдесят лет, что здоровье
у него тоже неважное и что он позволяет немного вертеть собой. Поговаривают
даже, будто старший викарий, аббат Фениль, заправляет всей епархией...
Старуха поддалась на удочку; кажется, она простояла бы со мной на улице до
завтрашнего дня.
У Муре вырвался нетерпеливый жест.
- Из всего этого я вижу, - вскричал он, - что все время болтала только
ты одна!.. Но она-то, она, что же она говорила?
- Погодите, дайте кончить, - спокойно продолжала Роза. - Я все к этому
и клонила... Чтобы заставить ее разговориться, я стала рассказывать о нашей
семье. Сказала, что вас зовут Франсуа Муре, что вы бывший марсельский
торговец и за пятнадцать лет, торгуя винами, миндалем и прованским маслом,
сумели нажить капиталец. Добавила, что вы решили поселиться и жить на свою
ренту в Плассане, где проживают родители вашей жены. Я даже ввернула, что
госпожа Муре приходится вам кузиною, что вам сорок лет, а ей тридцать семь,
что вы живете между собой в добром согласии и не любите болтаться зря на
бульваре Совер. Словом, выложила все, что знала про вас... Она слушала с
большим интересом и тихонько поддакивала: "Так, так". Когда я замолкала, она
кивками головы показывала, что слушает меня, что я могу говорить дальше... И
таким-то манером мы проговорили с ней, словно две подружки, прислонившись к
стенке, пока совсем не стемнело.
Муре вскочил в бешенстве.
- Как! - вскричал он. - И это все?.. Она заставила вас болтать целый
час, а сама и рта не раскрыла!
- Нет, когда стемнело, она сказала: "Что-то холодно стало", взяла ведро
и ушла к себе наверх.
- Послушайте, вы просто дура! Эта старуха обведет вокруг пальца с
десяток таких, как вы. И смеются же они, наверно, теперь, когда узнали всю
нашу подноготную!.. Понимаете, Роза, вы просто дура!
Старая кухарка не отличалась кротостью. Она сердито заходила по кухне,
яростно швыряя сковородки и кастрюли, хватая и раскидывая во все стороны
тряпки.
- Знаете что, сударь, - заикаясь от злости, проговорила она, - если вы
пришли на кухню только затем, чтобы ругаться, то, право, не стоило. Можете
убираться. Я это сделала только, чтобы угодить вам... Если бы госпожа Муре
застала нас на кухне за этими разговорами, мне бы здорово от нее влетело, и
она была бы права, потому что это не дело... Не могла же я, в конце концов,